Форум » Творчество читателей » Лето в Плесси 1667 г. (Анжелика и Филипп). Часть 5 » Ответить
Лето в Плесси 1667 г. (Анжелика и Филипп). Часть 5
Psihey: Первая часть:click here Вторая часть: click here Третья часть: click here Четвертая часть: click here
Psihey: Olga, вот откуда я украла!;)))
Psihey: Так, я что-то потерялась. Как будет правильно: баронесса Унылое платье или баронесса УнылоГо платьЯ? *я обнаружила, что сказка про красную шапочку в авторстве Шарля Перро называлась Красный Шаперончик (шаперон - головной убор с накидкой или пелериной) - «Le Petit Chaperon Rouge», это уже у братьев Гримм шапка появилась. Исправила в главе и задалась вопросом - склонять или нет?
Olga: Psihey пишет: аронесса Унылое платье или баронесса УнылоГо платья? Склоняюсь ко второму варианту. Баронесса чего - унылого платья.
Psihey: Olga пишет: Баронесса чего - унылого платья. маркиза Красного Шаперона? маркиза Красный Шаперончик? или тогда без маркизы...
Olga: Psihey пишет: маркиза Красного Шаперона? Ну да, просто само по себе слово "шаперон" смешное и непривычное. Может капюшоном или накидкой заменить?
Psihey: Olga пишет: Ну да, просто само по себе слово "шаперон" смешное и непривычное. Может капюшоном или накидкой заменить? Кукушка кукушонку купила капюшон;) Ну, на маркизу Красной накидки Анжелика наверное не обидится? Это как-то даже благородно звучит) У меня там добавилось от Лозена: - Маленький красный шаперончик! Это звучит так волнующе, не правда ли господа? Ну и в конце Лавальер тоже с намеками на скрытые сексуальные мотивы сказки. Мужчины - пошляки, в общем. С накидкой так не пойдет, наверное, подумаю еще;) ! Анжелику надо одеть в красное (алое) бархатное шелковое платье этим вечером.
Olga: Psihey пишет: накидкой так не пойдет, наверное, подумаю еще;) Если теряется смысл намеков мужчин, то тогда да, оставлять шаперон или еще что-то придумать.
Psihey: Для рациональных предложений и прочего есть у меня кусочек главы О Фее-лягушке, варенных королях и волшебстве. Начало выкладывала (с портретной галереей). Теперь 2я часть. НЕДОПИСАННАЯ, с пробелами. Это ДО турнира. Главный ? - нужен ли там секс? Может, как раз и не нужен? Или лучше не такой? На развилке Молин откланялся, попросив у хозяев разрешения удалиться, и затрусил на своем муле к дому. Деревья расступались в этих местах и они, молча, ехали бок о бок. - Когда я была маленькой девочкой, местные крестьяне считали меня феей, - неожиданно поделилась она. - Фея-лягушка, - отозвался Филипп. Но Анжелика ничуть не обиделась и, улыбнувшись, заявила: - А я люблю лягушек. Окно нашей с сестрами спальни выходило на болота, я столько раз засыпала под их песнопения. В кваканье лягушек – душа этих мест, Филипп. С болот, перегретых за день, поднималось легкое марево, словно паутина, окутывая лес и придавая ему таинственный вид. Анжелика с наслаждением вздыхала их сладковатый запах, прислушиваясь к кваканью и крикам цапель. Как мне не хватало тебя, Монтелу, - подумала она. Здесь, вдали от городской суеты, еще возможно жило ее волшебство. Супруги выехали на поляну, посереди которой вросло в землю варварское капище – каменный дольмен, поросший мхом – словно древний алтарь или стол, за которым справляли ночные пиры лесные духи. - Это и есть Ваш Камень фей? – спросил маркиз. - Да, - улыбнулась Анжелика. – В день майского дерева мы пели песни и водили вокруг него хороводы. Маркиз привязал их лошадей к кусту орешника и с улыбкой протянул к жене руки: - Идите ко мне! Анжелика, все еще охваченная воспоминаниями ранней юности, доверчиво позволила снять себя с лошади. Но, вместо того, чтобы опустить жену на землю, Филипп перекинул ее через плечо и понес к дольмену. - Что Вы делаете?! Отпустите меня! Куда Вы меня тащите? – в возмущении, она забарабанила по его спине, но маркиз только смеялся. Усадив свою ношу на высокую каменную плиту, он с нахальным удовлетворением оглядел ее. - Вы наивны как пастушка! – и насмешливо поинтересовался. - Уже догадываетесь, чем мы сейчас займемся, моя маленькая кузина? Анжелика только сейчас поняла, что оказалась в ловушке. Она не смогла бы спуститься без его помощи, не рискуя упасть и удариться. Как он подловил ее! И куда ей теперь деться? Тем временем маркиз отстегнул перевязь. - Вы с ума сошли? Филипп! Это же Камень фей! - Взять фею на Камне фей, - ухмыльнулся он, - эта мысль начинает мне нравиться. Вот, пожалуй, способ, каким можно Вас усмирить. Выйдет повеселее наших забав в монастыре, согласны? - Нет! – отбивалась она, - только не здесь! Это их обидит. Кормилица всегда говорила - над лесными духами нельзя смеяться! - И что случится? – рассмеялся он. - Не бойтесь, моя красавица, мы не потревожим Ваших эльфов. Если Вы, конечно, не будете слишком громко кричать. Вспомните, какой умницей Вы умеете быть. Хватит жеманничать, мадам, давайте-ка, ближе ко мне. Какой смысл сопротивляться? Она желала его еще в Монтелу, не понимая, чего именно хочет ее юное тело. Желала его, вспоминая погром в Красной маске, когда он приходил к ней в Ботрейи, такой холодный и непроницаемый для ее чувств. Желала, заставив его жениться на себе, и мечтая о первой брачной ночи под крышей белоснежного Плесси. И разве, борясь с ним на сене в последнюю военную кампанию, она в итоге не сама подчинилась ему? Анжелика поддалась ему, подчинившись вечному танцу Природы. Танцу, в котором самка отдается самцу, чтобы продолжить свой род. Она запрокинула голову и застонала. Откуда-то издалека с болот ей ответила птица. Деревья шумели над ними, склоняя свои верхушки. Даже сам Лес, казалось, дышал с нею в такт. Это мое Царство, - думала она, - мой лес. Все еще распластанная на каменной плите, она посмотрела на мужа блуждающим взглядом. Взглядом, в котором не было страдания или злости. - В прошлый раз Вы думали, что так наказываете меня, - проговорила она, и ее голос звучал низко и загадочно. - Я и сейчас Вас наказывал, - возразил маркиз, - Вы кричали. Она загадочно улыбнулась прямо в его нахмуренное лицо. Медленно сев, молодая женщина нежно обхватила его за шею и зашептала по памяти из "Науки любви", которую дала ей Нинон: - Правда? Почему же я чувствую себя вознагражденной? Силою женщину взяв, сам увидишь, что женщина рада И что бесчестье она воспринимает как дар*. Филипп попытался вырваться отстраниться, но оказался пойманным в ее объятия как в силки. Анжелика улыбалась, не сводя с него глаз. - Нет, я Вас не отпущу, маркиз. Вы попали в плен к фее. Хотите на свободу? Десять поцелуев. Он медлил, не отвечая, и все еще сдвинув брови. Анжелика сама потянулась к его губам, но тут, краем глаза увидела, как за спиной мужа, на другой стороне опушки промелькнула какая-то тень. Нет, то был не зверь. Из лесной чащи, стоя пояс в траве, на них глядела сгорбленная старуха. Это колдунья! - Филипп, там…, - начала она, но не успела. Лесную тишину разрезал демонический хохот. Казалось, что смеются деревья, вся поляна, весь лес. Старуха сотрясалась, тыча в них крючковатой палкой: - Проклятые! Проклятые! Маркиз резко обернулся. Не раздумывая, он выхватил шпагу из ножен и бросился в лес, но колдунья уже исчезла. Напрасно, наклонив голову, он прислушивался, пытаясь выследить ее словно зверя. Старуха словно испарилась в воздухе. - Нет, Филипп! Стойте! Стойте! - испуганно закричала Анжелика, и в попытке остановить его, спрыгнула с камня. Резкая боль пронзила лодыжку, вырвав у нее крик. Маркиз нехотя прекратил преследование, и вернулся к жене. - Зачем Вы прыгнули, глупая?! – он рывком поднял ее на ноги. - Я должна была Вас остановить. Пожалуйста, давайте вернемся в Плесси. Кажется, я подвернула ногу, - призналась она. - Зря Вы не дали мне ее убить, - с досадой проговорил маркиз. В довершении всего, оказалось, что ее Церера отвязала поводья, испугавшись криков, и убежала. Маркиз посадил ее к себе на луку седла. Они ехали в полной тишине. В другое время, думала Анжелика, эта прогулка… Туман тянулся к ним из низины… Анжелике было не по себе. В молочном мареве лес казался заколдованным и чужим. Она едва узнавала знакомую с детства дорогу. Неожиданно, она поняла, что они кружат движутся по кругу на одном месте. - Мы, кажется, уже проезжали эту развилку? Нет? – подала она голос - Что за чертовщина, - отозвался Филипп, хранивший до сих пор молчание. Ехать дальше становилось опасным, и он, спрыгнув, взял лошадь под уздцы. - Так, мы и к ночи не вернемся! – посетовала Анжелика, но муж, словно не слышал ее. Лошадь то и дело спотыкалась, они сошли с тропинки, и теперь продирались сквозь заросли папоротника. Наконец, деревья расступились. Молодая женщина вздохнула с облегчением. Но ее радость была не долгой. Словно по чьей-то злой шутке, перед ними снова возник Камень фей. - Проклятое место! – выругался Филипп, - Чтоб ему пусто было! И не видно ни зги! Это всё Вы со своими бреднями! - Я?! Это Вы надругались над капищем! Я же предупреждала, Филипп. - Феи, эльфы, колдуньи, заговоренные места, - недовольно пробурчал он, - ах, да, еще крысы и гусеницы, одержимые бесами! Чем набита Ваша голова? Когда Вы уже врастите из сказок своей кормилицы?! - Я – пуатевинка! – возмутилась Анжелика, и обижено добавила. – И я уже давно не верю в одержимых гусениц. И потом… - Переждем здесь, - оборвал ее Филипп, - туман скоро рассеется. Всё равно мы бродим по кругу. Он подвел лошадь к дольмену и вернул жену обратно на каменную глыбу. Привязав поводья, маркиз облокотился, встав рядом. - Проклятая ведьма! Завтра же затравлю ее с собаками. Нет, только не это! Анжелика не могла допустить, чтобы еще одна Мелюзина стала жертвой людской злобы. - Нет, Филипп! Умоляю, Вас, нет! – и поскольку он не отвечал, попыталась объяснить. – В детстве мы с ребятами из деревни собирались бежать в Америку, заплутали в Ньельском лесу и остались до утра в аббатстве. Нас искали всю ночь, и не найдя, на рассвете повесили Мелюзину. - А она оказалась на редкость живучей, - проговорил он, но уже не так зло. Анжелику затопила какая-то странная нежность, которую временами вызывал у нее Филипп. Та, первая Мелюзина раскрыла маленькой Маркизе Ангелов тайну чувств, пробужденных в ее сердце заносчивым кузеном. Колдунья первой догадалась, что я полюбила, - подумала Анжелика, и вслух возразила: - Эта уже другая. Местные жители всех колдуний зовут мелюзинами, такова традиция. – И, помолчав, добавила, - Люди жестоки, когда беспомощны… Почему Вы все время такой злой, Филипп? - Очень уж Вы печетесь об этой старухе, - недовольно пробормотал он вместо ответа. - Я просто не люблю, когда людям причиняют зло. ЗДЕСЬ НЕ ЗНАЮ ЧТО ПИСАТЬ - Туман рассеивается. Будем возвращаться, – он решительно поднялся. – Как Ваша нога? - Плохо, - созналась она. Лодыжка распухла и болела. - Понятно. Придется снова нести Вас на себе. Последнее время я только и делаю, что, как дурак, таскаю Вас на руках по всему Плесси. - И Вы сожалеете об этом? – спросила она, невольно улыбаясь. Маркиз пожал плечами. – Нет, но Вы заставляете меня сомневаться в Вашей бесплотной сущности, - и он с деланным усилием подхватил ее на руки. Анжелика, ничуть не рассердившись, стукнула его по плечу. - Какая Вы неженка, маршал. - Осторожно, мадам, как бы я не растерял остатки своих благородных намерений. На повороте тропинки им встретилась Церера. Лошадь испугалась, но не смогла далеко убежать в тумане и теперь тихо паслась у обочины. - Церера! – обрадовалась Анжелика. - Ваша лошадь слишком нервная, - заметил Филипп, помогая ей сесть в седло, - я не первый раз это замечаю. - Но она такая красивая, - возразила молодая женщина, - настоящая аристократка. Она дорого обошлась мне. - Возможно. Но Вы рискуете не справиться с ней и свернуть себе шею. Их потеряли. На встречу им выехал небольшой отряд, возглавляемый месье де Бюсси. *Овидий «Наука любви»
Olga: Psihey пишет: Главный ? - нужен ли там секс? Может, как раз и не нужен? Или лучше не такой? Отрывок мне очень понравился. Секс, считаю нужен. И они еще не достигли согласия - апогей будет в сцене с ковриком в Париже, поэтому вполне правдоподобно так, как написано. Очень понравилось упоминание о первой Мелюзине, по сути она стала первой жертвой Анжеликиных выходок - ее повесили из-за того, что Анж сманила детей бежать в Америку.
Olga: Зачеркнутое я бы зачеркнутым и оставила. Где пропуск можно ничего и не писать. То что Филипп сменил тему - в его стиле.
Olga: Филипп тут классный! И Анж тоже в своем образе.
Psihey: Olga пишет: Зачеркнутое я бы зачеркнутым и оставила. Где пропуск можно ничего и не писать. То что Филипп сменил тему - в его стиле. Просто они пережидают туман и что молчать им что ли? Или только встали - о! туман рассеялся, поехали. Вот я и хотела вставить здесь какой-то диалог, но ничего не придумала. Olga пишет: Отрывок мне очень понравился. Секс, считаю нужен. И они еще не достигли согласия - апогей будет в сцене с ковриком в Париже, поэтому вполне правдоподобно так, как написано. Спасибо Про десять поцелуев - не перебор? Хотя до коврика Анжелика только и делала, что старалась по-разному его обольстить или раздразнить.
Psihey: Olga пишет: Филипп тут классный! И Анж тоже в своем образе. Правда?) Мне самой понравился этот отрывок. Только я хотела сказать - не наказать он хочет, а именно совладать с ней, обуздать, что-то такое. Это же после того, как Филипп посоветовал сделать Фло аббатом, а Анж мужу пощечин влепила.
Olga: Psihey пишет: Просто они пережидают туман и что молчать им что ли? Или только встали - о! туман рассеялся, поехали. Вот я и хотела вставить здесь какой-то диалог, но ничего не придумала. Специфика течения времени в художественном тексте. Может и говорили о чем-то, но это не важно, поэтому и не передается. И иногда туман действительно быстро рассеивается, тем более тут не обошлось без колдовства. Psihey пишет: Про десять поцелуев - не перебор? Нет, хорошо. Вполне в репертуаре Анж. В худших условиях она же заявила, что он влюбится в нее.
Olga: Psihey пишет: Правда?) Мне самой понравился этот отрывок. Да, очень-очень нравится. Psihey пишет: Только я хотела сказать - не наказать он хочет, а именно совладать с ней, обуздать, что-то такое. Да, у меня такое же ощущение - совладать. Это прекрасный переход, на мой взгляд, между сценой на войне в коровнике и сценой на коврике в отеле, когда он ей доверился.
полная версия страницы