Форум » Творчество читателей » Война в кружевах. Мужская версия » Ответить
Война в кружевах. Мужская версия
Psihey: Так. Совершенно неожиданно и почти сами собой написались несколько отрывков. Позже, их можно будет организовать в какой-то целостный текст. Выкладываю первый, небольшой, из Пути в Версаль (о Мари-Аньес) и есть еще парочка зарисовок. Предлагаю здесь делиться идеями о том, как выглядели бы глазами Филиппа те или иные события. Итак, Филипп вернулся в Париж после войны с турками.
Psihey: Olga пишет: Или Филипп мечтает Анж в бараний рог скрутить,как прочих своих партнерш? А вот это надо подумать. Но не с ее доминантной позицией в их отношениях - это понятно. Пока по тексту получается - "ты скажи, ты скажи, что ты хошь.." (С). Почему он еще не затащен в ее альков. А потом в карете поймет почему, потому что не в этом смысле интересует, а как титул и герб.
Olga: Psihey пишет: Ну это так я, несерьезно. Если бы он узнал, что она дальше творила, то смертный приговор без права обжалования ее бы ждал Тоже к этому склоняюсь. А может он простил бы ее? Не в смысле, принял с распростертыми объятиями, а "Бог ей судья"? Вариант, что в монастыре ближе к концу мятежа она встречается не с братом и отцом Жаном, а с Филиппом, не идет у меня из головы. Или ее таки схватили, арестовали и сунули в тюрьму (например, Пиньероль), а там Филипп. Psihey пишет: Но должна же я выйти на обоснование мрачной брачной ночи! Через глубокое разочарование Филиппа!
Psihey: Olga пишет: прям признался себе, что уже тогда хотел ее А когда тогда? После брачной ночи?
Olga: Psihey пишет: Но не с ее доминантной позицией в их отношениях - это понятно. Конечно. Psihey пишет: А потом в карете поймет почему, потому что не в этом смысле интересует, а как титул и герб. Да, она оказывается хотела не его драгоценной персоны, а его титул и положение. Нет то он сказал ей, когда она про Версаль залепетала.
Psihey: Olga пишет: Через глубокое разочарование Филиппа! Именно! Вплоть до отвращения. Olga пишет: Вариант, что в монастыре ближе к концу мятежа она встречается не с братом и отцом Жаном, а с Филиппом, не идет у меня из головы. И что он делал в монастыре?? Постригся в монахи? Простить, что не уберегла сына? Прервала род? Опорочила фамилию на века? Не, ну какое уж здесь - Бог простит. Пейрак-то от нее куда меньше пострадал.
Psihey: Olga пишет: Или ее таки схватили, арестовали и сунули в тюрьму (например, Пиньероль), а там Филипп. А еще давний сиделец Фуке и Лозен еще для компании подтянется. Это уже черная комедия какая-то из жанра "Злобный автор".
Olga: Psihey пишет: А когда тогда? После брачной ночи? Когда Филипп мог сказать себе, что с самого начала желала ее? Наверное, не после брачной ночи, тут, на мой взгляд, у него еще силен гнев на нее, а это как признание своего поражения. Это могло бы наверное произойти, когда он принял свою любовь. Сказать себе "я ее с самого начала любил" он мог много позже.
Psihey: Olga пишет: quote: Но не с ее доминантной позицией в их отношениях - это понятно. Конечно. В какой-то мере вариант в фильме у Б. более логичен, чем в романе - он оказывается в ее постели в первый же вечер знакомства (ок. пусть в вечер приема в Ботрейи). Вариант Голон - долго и безрезультатно с надеждою смотрели друг на друга - более романтичный, но не для взрослых людей, какими они тогда были.
Psihey: Olga пишет: Когда Филипп мог сказать себе, что с самого начала желала ее? Наверное, не после брачной ночи, тут, на мой взгляд, у него еще силен гнев на нее, а это как признание своего поражения. Но ведь ей признался уже в монастыре!
Olga: Psihey пишет: И что он делал в монастыре?? Постригся в монахи? Простить, что не уберегла сына? Прервала род? Опорочила фамилию на века? Не, ну какое уж здесь - Бог простит. Пейрак-то от нее куда меньше пострадал. По Голон, как мне думается, мужские персонажи проходят вот такой этап - когда героиня причиняет им боль, но они прощают ее. Это вроде как и есть мера любви - простить то, что прощать не должен. Но Анжелика действительно ударила Филиппа намного больнее, чем Пейрака или даже короля. Psihey пишет: А еще давний сиделец Фуке и Лозен еще для компании подтянется. Для того, чтобы между героями настал момент истины, Голон их часто ставила в ситуации, где они ограничены в своих действиях. Пустыня в четвертом томе, корабль в шестом, да и Америка во многом тоже. Тюрьма могла бы быть отличным вариантом.
Olga: Psihey пишет: В какой-то мере вариант в фильме у Б. более логичен, чем в романе - он оказывается в ее постели в первый же вечер знакомства (ок. пусть в вечер приема в Ботрейи). Вариант Голон - долго и безрезультатно с надеждою смотрели друг на друга - более романтичный, но не для взрослых людей, какими они тогда были. Да уж, Бордери вообще не понял всей этой загадочной истории. Psihey пишет: Но ведь ей признался уже в монастыре! Но не интима же по согласию! Но вариант, что он уже тогда желал ее, но подавлял в себе эти желания, а выпустил, когда смог действовать по привычной схеме, мне нравится. А потом, много позже, будучи честен перед собой, признался с себе, что хотел ее как женщину с самого начала. просто слезть с привычных моделей отношений не мог.
Psihey: Olga пишет: Тюрьма могла бы быть отличным вариантом. Был бы отличный фанф, я считаю. Особенно получилось бы у того, кто хорошо пишет стеб) Надо подкинуть идею. Olga пишет: Да уж, Бордери вообще не понял всей этой загадочной истории. Но то, что с Филиппом она была готова мириться и с довольно жесткими любовными утехами, так сказать, показать смог. Но это уже развитие их отношений, а в фильме все скомкано вышло. И даже коврика не случилось! Как это простить!)) Olga пишет: Но вариант, что он уже тогда желал ее, но подавлял в себе эти желания, а выпустил, когда смог действовать по привычной схеме, мне нравится. А потом, много позже, будучи честен перед собой, признался с себе, что хотел ее как женщину с самого начала. просто слезть с привычных моделей отношений не мог. Золотые слова! Подавлял, чтобы не быть отвергнутым совсем, а потом уже - сгорел сарай, гори и хата. Постараюсь это использовать.
Psihey: Разговор с Конде - Послушайте, Плесси, эта женщина не идет у меня из головы. Я должен получить ее. - Какая женщина, Монсеньор? - Мадам Моренс. - Мадам Моренс, - эхом повторил Филипп. Благодарение Богу, в это мгновение, он как раз отвернулся, чтобы поставить на столик пустой бокал. - Шоколадница. Многолетняя выучка позволила ему обуздать свои чувства, и повернувшись, он постарался придать своему голосу скучающий тон: - А… - Да, она. И перестаньте витать в облаках! Я увлекся ею, хотел подарить дом, который она же в последствии у меня выиграла, сделать ее своей дамой сердца. А она посмела отказать мне! Великому Конде! «Это называется – сделать содержанкой», - мысленно поправил принца Филипп, и вслух заметил: - Возможно, она уже стала … дамой сердца кого-то, кого Вы еще не знаете? - Невозможно. Вокруг нее, конечно, вьются поклонники, но они остаются не удел. Есть, правда, некто Одиже, дворецкий Суассона - деловой партнер и поклонник. Но не любовник, - добавил он, наставительно подняв палец. - А кто же ее любовник? – спросил Филипп, и тут же спохватился – не выдал ли он себя?! Не слишком ли много вопросов? Но принц ничего не заметил. - У нее нет любовников, мой дорогой маркиз. Я навел справки. Неужели Вы думаете, что Конде будет делить с кем-то любовницу? И тем более, непонятно с кем?! - Разумеется, я так не думаю, Монсеньор. - Так вот, я навел справки через личного помощника господина де Ла Рейни, некоего Дегре, и он заверил меня, что репутация мадам Моренс безупречна. Я понимаю, что это кажется Вам невероятным, особенно зная Ваше мнение о женщинах, но это правда, по моему желанию за ней тщательно наблюдали несколько дней подряд. - Что же она делает вечерами? Она не бывает при Дворе. - Играет с детьми или проверяет счета, - пробурчал Монсеньор. Мужчины обменялись понимающими взглядами. - Но я кое-что придумал, чтобы завоевать ее, - воодушевившись, поделился Конде. «Будете вместе проверять счета?», - чуть не вырвалось у Филиппа, но он сдержал себя, и вместо этого поднял на принца глаза, говоря этим, что он весь во внимании. - Если роль содержанки, пусть и принца крови, ей не подходит, я предложу ей стать его тайной любовницей. - Не улавливаю разницы, Монсеньор. - Я выдам ее замуж! Верите ли, эта мысль пришла мне сегодня утром. В Париже полно обедневших дворян, которые для поправки своего состояния не будут столь уж щепетильны. Итак, я сделаю ее дворянкой, она даже сможет быть представлена ко Двору, бывать в Версале, получить придворную должность. Тщеславие такой роскошной женщины будет удовлетворенно. И она будет благодарна тому, кто поднимет ее столь высоко.
Olga: Psihey пишет: Особенно получилось бы у того, кто хорошо пишет стеб) Надо подкинуть идею. Пейракоманки и так не забывают при случае попинать Филиппа. Не думаю, что им нужна помощь. Отрывок с Конде отличный! И чувства Филиппа видны и то что он их скрывает. Да ведь и Конде еще какое то время действительно питал надежды.
Psihey: Olga пишет: Пейракоманки Да не, я не о них подумала. Про Конде. У меня же была мысль, что он подозревал их сговор с Конде в плане оженить его на мадам Шоколад, вот я ее и реализовываю) Но что-то Филипп у меня выходит: а) более юным, чем в книге б) более трепетным? чувствительным? Не знаю Нет такого ощущения?
полная версия страницы