Форум » Творчество читателей » Лето в Плесси, 1667 год (Анжелика и Филипп), версия 2018 года » Ответить
Лето в Плесси, 1667 год (Анжелика и Филипп), версия 2018 года
Psihey: Что ж, приступаю. Допишу по ходу пьесы. Напоминаю - события охватывают временной промежуток между сценой в сенном сарае на войне и сценой в беседке на празднествах в Версале. На фикбуке: https://ficbook.net/readfic/7619190/19378717 Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень, Не столь различны меж собой (С) Фея – существо потустороннее, имеющее свойство вмешиваться в повседневную жизнь человека — под видом добрых намерений, нередко причиняя вред. Пролог Только впервые погрузившись в прохладу речной заводи, что надежно сокрыта от любопытных глаз в тиши Ньельского леса, Анжелика почувствовала, как оживает. Как будто и не было долгих лет, полных взлетов и падений, упорного труда, надежд и разочарований. Вода смыла с нее парижскую суету, унесла за собой мелочные заботы. Как будто она никогда не покидала этот лес, оставшись его дочерью, его феей, его маленькой Маркизой ангелов. Детство никогда не разлучается с нами, — с удивлением подумала она, — я вернулась к тебе, Пуату. Я вернулась домой. Прекрасная купальщица забралась на плоский камень у самой кромки воды, греясь в лучах полуденного солнца, словно русалка. Она не боялась быть застигнутой случайным прохожим – это тайное убежище, где не встретишь живой души, было известно ей с детства. Как же она оказалась здесь? По чьей воле? Сейчас идея вернуться в родные места на исходе лета, провести его остаток в Плесси, казалась ей совершенно естественной, как будто она всегда мечтала об этом. Но стоит признать, это внезапное счастье, позволившее ослепительной придворной даме, маркизе дю Плесси-Бельер вновь превратиться в маленькую Анжелику де Сансе, возможно, не случилось бы без ее сестры Ортанс. Деволюционная война разгоралась вместе с летом 1667 года. Париж был пуст – мужчины, в большинстве своем, еще оставались в армии, во Фландрии. Королева же покинула ставку, позволив придворным дамам вернуться в столицу. Город встретил их невыносимой жарой - ни ветерка, ни тени, только безжалостное, палящее солнце и вездесущая пыль. Липкий, густой и гнилостный воздух, каким известен Париж во время долгого и тяжелого лета, словно обволакивал и тащил за собой на дно. Казалось, город вымер или погрузился в сон. В деревню! На зеленые луга! На свежий воздух! Где та блаженная Аркадия, на берегах которой мы могли бы найти приют? – вот какова была главная тема во всех столичных салонах. И вот однажды, коротая вечер у прекрасной Нинон, Анжелика встретила сестру. - Эта жара меня убивает! – пожаловалась Ортанс. - Я не могу спать, не могу есть, я не могу думать, наконец! Маркиза дю Плесси нашла, что голос сестры напоминает ей карканье вороны. - С каким бы удовольствием я уехала сейчас в деревню, - продолжала рассуждать мадам Фалло уже более мечтательным тоном, - на чистый воздух, побродила бы по лесу…, - и, видя, что ее не слушают, взорвалась, - тебе-то хорошо, любезная сестрица, у вас есть два замка в провинции. А куда прикажешь мне? Наведаться к отцу? - Почему бы и нет, Ортанс? – невозмутимо ответила маркиза, - когда ты видела его в последний раз? - Ни разу не видела с тех пор как вышла замуж, - бросила прокурорша, еще более раздражаясь, - и не очень-то стремлюсь навестить нашу осыпающуюся твердыню! Да и помнит ли старик меня? Боюсь, и не признает, когда увидит. Не перепутает, - мысленно заверила сестру Анжелика, - вряд ли на свете сыщется еще одна такая же сварливая ханжа, как и ты. - А куда же вы едете на лето? - проявляла нетерпение Ортанс, - в Турень или все-таки в Плесси? Мысль, уехать из Парижа на лето, не приходила в голову Анжелике. Но если задуматься, идея была вполне здравой. Можно взять с собой мальчиков, слуг, пригласить хороших знакомых… Почему бы и нет? Будем гулять по Ньельскому лесу, есть землянику, кататься на лодках…. Заодно, увижу отца и Фантину. Решено, они едут в Плесси! - Еще не решили, - неопределенно ответила Анжелика и попрощалась. Вернувшись домой, молодая женщина написала мужу в армию, впрочем, не особенно надеясь на ответ, дала указания Молину, и занялась приглашениями. Маркиза как раз перевязывала стопку писем лентой, когда вошел мальчик-посыльный. - Подожди, - остановила она слугу, сменив гнев на милость, и быстро надписала последнее приглашение – прокурору Фалло де Сансе. «Пусть Ортанс и вредина, но мы все-таки сестры», - подумала Анжелика и улыбнулась своему великодушию. *** Сборы заняли больше недели. Сначала всех задержала Ортанс, примчавшаяся на следующий же день. Даже не подумав поблагодарить сестру, она вовлекла ее в обсуждение того, что и кого брать с собой в Пуату. Прокурор оставался в Париже заниматься делами – это было решено и обжалованию не подлежало. Ехали дети и камеристка. Естественно в экипаже Анжелики. Естественно мадам Фалло де Сансе согласна не брать остальных слуг. Зачем? Сестра и так везет с собой целую свиту! Еле отделавшись от Ортанс, Анжелика получила еще одно, расстроившее ее, послание. «Моя драгоценная маркиза, - писала Нинон де Ланкло, - вынуждена сообщить Вам, что я не смогу воспользоваться Вашим любезным приглашением, и посетить Ваш белоснежный замок. Герцог везет меня к себе в имение, и я обещала ему. Помните, что я люблю Вас несравнимо больше его, но, моя дорогая, я уверена, Вы не будете скучать. И я обещаю побеспокоить Вас своим присутствием, если моего избранника призовет к себе его умирающая тетка, на наследство которой он очень рассчитывает. Нежно обнимаю Вас, мой ангел. Ваша Нинон». Еще через пару дней посыльный привез из армии записку от маршала. Увидев подчерк мужа, Анжелика обрадовалась и забеспокоилась одновременно: она не ждала от него ответа, неужели Филипп собирается помешать ее планам? Ведь гости уже приглашены! В нескольких скупых фразах маркиз писал, что находит идею провести остаток лета в родовом имении удачной и надеется навестить родовое поместье в самое ближайшее время – он полагает, что кампания будет свернута к началу осени или ранее, если пойдут дожди, и он сможет располагать собою до начала охотничьего сезона. Выбор гостей и слуг маршал оставлял за женой. Филипп приедет в Плесси! – сердце Анжелики пустилось вскачь. - Рада ли она этому или огорчена? Она не могла понять, и решила пока не думать об этом. Немного успокоило ее лишь послание Молина. Со всевозможной почтительностью управляющий извещал госпожу маркизу о том, что замок готов к приему хозяев и их гостей: комнаты приведены в надлежащий вид, серебро начищено, провизия закуплена, а дорожки в саду расчищены и посыпаны песком. Старый барон посылает ей свое родительское благословление – он будет счастлив, увидеть свою дочь и внуков. Мой дорогой Молин! - с благодарностью подумала Анжелика, - он обо всем позаботился. В этой суматохе я совсем забыла написать отцу. В последний момент Анжелика хотела оставить в Париже Шарля-Анри под присмотром нянек и Барбы - слишком уж он мал для таких длительных путешествий! Но Барба запротестовала, что было совсем на нее не похоже, и стояла на своем - мальчику необходим свежий воздух. В Париже не продохнешь! А до Плесси всего три дня. И как она оставит без присмотра Флоримона и Кантора? Их наставники совсем не смотрят за мальчиками! Кроме того, господин маркиз, возможно, захочет увидеть сына. Этот последний довод подействовал на Анжелику, она сдалась, и семейство дю Плесси-Бельер выехало в провинцию в полном составе.
Olga: Psihey пишет: Что-то я перестала иллюстрировать картинками главы. Вот эту уже выкладывала, ну пусть еще будет Да, залюбоваться можно! Psihey пишет: Стих Овидия, который Флоримон подсунул Кантору Кантор вечно то не то продекламирует, то не то споет. Удачная деталь со стихом , перекликающаяся с той песенкой перед королем. Стих удачно подобрали. Я тут подумала, а может Флоримон по наивности, наслушавшись придворных разговоров, стал повторять, что любовь между мужем и женой - фи! При этом он вовсе не имел в виду мать и отчима (дети о таком по отношению к матери не думают). Но Филиппа это задело. Psihey пишет: Я так мыслила, что он лично за ними не поехал. Распорядился привезти. И да, барон, естественно их отдал. А уж Ортанс он и не собирался спрашивать. Конечно, барон детей отдал. Филипп - глава семьи. И никто бы поперек слова не сказал.
Olga: Psihey пишет: А что им напроказить, чтобы было за что их наказывать?? Не соблюдали этикета, ходили грязные и немытые после Монтелу, ели грязными руками с тарелок, подзабыв придворные манеры. При этом считали что они круче всех. Филипп эстет. Его совсем не восхитила перспектива быть отчимом очередной партии де Сансе с всколоченными волосами и грязными носами.
Psihey: Olga пишет: Вот прикольный ролик. Филипп мог так же играть с сыном. https://www.youtube.com/watch?v=dunkfziUILY Посмотрите на малого, он в восторге. Прикольно!
Psihey: Olga пишет: А может Флоримон даже лебезил перед Филиппом. Он ведь уже начинающий придворный. А за глаза болтал о нем что попало, чего наслушался при дворе. Не от злости, а потому что язык длинный. Так и мыслю! Он же в 4м томе наговорил Анжелике о дофине, а потом спохватился, что зря. Просил ее еще никому не рассказывать)) Но тогда его же надо поймать на том, что за спиной болтает что попало! А кто его будет ловить? Но надо это обдумать. Olga пишет: Стих удачно подобрали. Случайно его нашла и думаю - о! именно это и подсунул Люсьен Флоримону, чтобы ему "всыпали по тому месту, на котором он и так спокойно сидеть не может" А Флоримон уж подсунул Кантору (сам не стал читать), но думаю, что тоже не со зла, а будучи уверенным, что Кантору за это ничего не сделают. Olga пишет: Кантор вечно то не то продекламирует, то не то споет Да, Анжелика же печалилась, что Кантор у нее неуклюжий в светских вещах. Olga пишет: Я тут подумала, а может Флоримон по наивности, наслушавшись придворных разговоров, стал повторять, что любовь между мужем и женой - фи! При этом он вовсе не имел в виду мать и отчима (дети о таком по отношению к матери не думают). Но Филиппа это задело. Ольга! Вот это прям мысль! Только, мол, всякие клухи, на которых никто и не взглянет, довольствуются любовью мужа.
Psihey: Я вот думаю, ведь эти ангельские мальчики как раз в эти годы поджаривали Барбе пятки! Чтоб она созналась...
Olga: Psihey пишет: Только, мол, всякие клухи, на которых никто и не взглянет, довольствуются любовью мужа. Ага! И все с детской наивностью. Psihey пишет: ведь эти ангельские мальчики как раз в эти годы поджаривали Барбе пятки! Чтоб она созналась... Может быть желание Флоримона и Кантора узнать про своего отца тут в Плесси и родилось? Например, они становятся свидетелями сцены, когда обсуждается знатность рода Плесси-Бельер. Может это разговор между Анжеликой и Филиппом, где они обсуждают генеалогии своих семей. Вроде предки Анж еще в Крестовых походах участвовали, отец при дворе Людовика XIII был, а про Филиппа известно, что в числе его предков сын короля (по-моему Генриха II). Может это была пикировка, а может беседа в светском кругу, все собравшиеся рассказывали всякие славные истории из жизни предков, Анжелика тоже блеснула знаниями, не зря же она знала все дворянство Пуату и его традиции. Рассказывает о генеалогии Филиппа, все начинают восторгаться какая знатная и доблестная кровь у ангелочка Шарля-Анри. Тут у Фло и Кантора и возникает вопрос, а мы кто такие, где наши предки? Далее ловят Барбу, выспрашивают с пристрастием про то, кто их отец. Филипп мог их за этим занятием застукать. Флоримон ретировался, например, а Кантор остался. Филипп, я думаю, еще и советы мог давать как сделать Барбу поразговорчивее. И ему тоже было бы интересно послушать "про папу". Может что-то подойдет.
Psihey: Olga пишет: Может быть желание Флоримона и Кантора узнать про своего отца тут в Плесси и родилось? Спасибо за полет фантазии! Но мне кажется, что они же еще до переезда из Ботрейи это начали! Там же колодец и Паскалу. А пока жили на Фобур-Сен-Антуан они не могли отлучаться в Ботрейи. И только уже после смерти Филиппа, когда Анжелика вернулась в свой отель, Флоримон продолжил исследовать ход... Olga пишет: И ему тоже было бы интересно послушать "про папу". Мне кажется все он знал "про папу" от Молина. Не такой беспечный он был человек, чтобы не узнать о ее прошлом и о том, откуда эти дети. Но допускаю, что полную правду (о казни графа) он узнал после самопредставления Анжелики в Версале, когда король узнал ее. Мне кажется, Анжелика поэтому и не поднимала эту тему. Не только потому что тяжелые воспоминания, но и из-за того, что Молин - связующее звено между ними, знающий прошлое обоих, и, я думаю, она считала, что маркиз все узнает от него.
Psihey: Psihey пишет: Мне кажется все он знал "про папу" от Молина. Не такой беспечный он был человек, чтобы не узнать о ее прошлом и о том, откуда эти дети. Но допускаю, что полную правду (о казни графа) он узнал после самопредставления Анжелики в Версале, когда король узнал ее. Мне кажется, Анжелика поэтому и не поднимала эту тему. Не только потому что тяжелые воспоминания, но и из-за того, что Молин - связующее звено между ними, знающий прошлое обоих, и, я думаю, она считала, что маркиз все узнает от него. А! В Лете же (перед катанием на лодке) они это выяснили - Анжелика спросила, знал ли он, кем она была до их встречи во взрослом возрасте и он сказал, что узнал от Молина. И имя графа они не произносили, а Филипп предложил закрыть эту тему навсегда.
Psihey: А вот, кстати, я придумала, и Филя проштрафится - именно он подскажет детям, где подземный ход в замке Они так мешали маман под окнами гостиной, что это было идеальное решение - занять их делом на пару дней. Вот еще сомневаюсь. Кто выпорол маленьких хулиганов? Наставники или отчим?
Psihey: Olga пишет: Тут у Фло и Кантора и возникает вопрос, а мы кто такие, где наши предки? Мне думается, они этим заинтересовались, когда попали ко Двору, в окружение Дофина, где очень важно было - кто ты есть и и из какой семьи. Маршал и временами Главнокомандующий - это круто, конечно, но они только пасынки Филиппа. А дети жестоки, могли быть заданы не самые приятные вопросы о том, кто их отец.
Olga: Psihey пишет: думается, они этим заинтересовались, когда попали ко Двору, в окружение Дофина, где очень важно было - кто ты есть и и из какой семьи. Маршал и временами Главнокомандующий - это круто, конечно, но они только пасынки Филиппа. А дети жестоки, могли быть заданы не самые приятные вопросы о том, кто их отец. Да, вполне возможно. Psihey пишет: Вот еще сомневаюсь. Кто выпорол маленьких хулиганов? Наставники или отчим? Наверное, наставники. Psihey пишет: Не такой беспечный он был человек, чтобы не узнать о ее прошлом и о том, откуда эти дети. Мне тут подумалось. А если бы Филипп знал про Пейрака, ро то, что его на костре сожгли, он бы в пору их открытого противостояния мог и попрекнуть этим Анжелику. А такого не было.
Psihey: Olga пишет: А если бы Филипп знал про Пейрака, ро то, что его на костре сожгли, он бы в пору их открытого противостояния мог и попрекнуть этим Анжелику Так а смысл? Сам дурак женился, что уж теперь. Могли бы и не жениться, - сказала бы она. Но они просто обходили эту тему. Вот, кстати, представление ее детей ко Двору - тоже вопрос, они же опять таки только пасынки. Но тут ее (и детей), возможно, оградил король - сам вспомнил о детях, сам и пригласил в окружение Дофина.
Olga: Psihey пишет: Но тут ее (и детей), возможно, оградил король - сам вспомнил о детях, сам и пригласил в окружение Дофина. Да, тут все прикрыл король.
Psihey: Olga пишет: прикрыл король Вообще для меня загадкой было это ее стремление в Версаль. На их последней с королем встрече ей четко было сказано, чтобы больше не появлялась. И на что она надеялась спустя несколько лет? Что ее не узнают? Узнают, но за давностью лет просят?
Olga: Psihey пишет: Вообще для меня загадкой было это ее стремление в Версаль. На их последней с королем встрече ей четко было сказано, чтобы больше не появлялась. И на что она надеялась спустя несколько лет? Что ее не узнают? Узнают, но за давностью лет просят? Да, для нее ведь было неожиданностью, что король ее узнал. Может думала, что не узнает, типа столько лет прошло. Тут подумалось, может она думала, что как графиня де Пейрак не появляйтесь, а как мадам такая-то уже можно.
полная версия страницы