Форум » Творчество читателей » Лето в Плесси, 1667 год (Анжелика и Филипп), версия 2018 года » Ответить
Лето в Плесси, 1667 год (Анжелика и Филипп), версия 2018 года
Psihey: Что ж, приступаю. Допишу по ходу пьесы. Напоминаю - события охватывают временной промежуток между сценой в сенном сарае на войне и сценой в беседке на празднествах в Версале. На фикбуке: https://ficbook.net/readfic/7619190/19378717 Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень, Не столь различны меж собой (С) Фея – существо потустороннее, имеющее свойство вмешиваться в повседневную жизнь человека — под видом добрых намерений, нередко причиняя вред. Пролог Только впервые погрузившись в прохладу речной заводи, что надежно сокрыта от любопытных глаз в тиши Ньельского леса, Анжелика почувствовала, как оживает. Как будто и не было долгих лет, полных взлетов и падений, упорного труда, надежд и разочарований. Вода смыла с нее парижскую суету, унесла за собой мелочные заботы. Как будто она никогда не покидала этот лес, оставшись его дочерью, его феей, его маленькой Маркизой ангелов. Детство никогда не разлучается с нами, — с удивлением подумала она, — я вернулась к тебе, Пуату. Я вернулась домой. Прекрасная купальщица забралась на плоский камень у самой кромки воды, греясь в лучах полуденного солнца, словно русалка. Она не боялась быть застигнутой случайным прохожим – это тайное убежище, где не встретишь живой души, было известно ей с детства. Как же она оказалась здесь? По чьей воле? Сейчас идея вернуться в родные места на исходе лета, провести его остаток в Плесси, казалась ей совершенно естественной, как будто она всегда мечтала об этом. Но стоит признать, это внезапное счастье, позволившее ослепительной придворной даме, маркизе дю Плесси-Бельер вновь превратиться в маленькую Анжелику де Сансе, возможно, не случилось бы без ее сестры Ортанс. Деволюционная война разгоралась вместе с летом 1667 года. Париж был пуст – мужчины, в большинстве своем, еще оставались в армии, во Фландрии. Королева же покинула ставку, позволив придворным дамам вернуться в столицу. Город встретил их невыносимой жарой - ни ветерка, ни тени, только безжалостное, палящее солнце и вездесущая пыль. Липкий, густой и гнилостный воздух, каким известен Париж во время долгого и тяжелого лета, словно обволакивал и тащил за собой на дно. Казалось, город вымер или погрузился в сон. В деревню! На зеленые луга! На свежий воздух! Где та блаженная Аркадия, на берегах которой мы могли бы найти приют? – вот какова была главная тема во всех столичных салонах. И вот однажды, коротая вечер у прекрасной Нинон, Анжелика встретила сестру. - Эта жара меня убивает! – пожаловалась Ортанс. - Я не могу спать, не могу есть, я не могу думать, наконец! Маркиза дю Плесси нашла, что голос сестры напоминает ей карканье вороны. - С каким бы удовольствием я уехала сейчас в деревню, - продолжала рассуждать мадам Фалло уже более мечтательным тоном, - на чистый воздух, побродила бы по лесу…, - и, видя, что ее не слушают, взорвалась, - тебе-то хорошо, любезная сестрица, у вас есть два замка в провинции. А куда прикажешь мне? Наведаться к отцу? - Почему бы и нет, Ортанс? – невозмутимо ответила маркиза, - когда ты видела его в последний раз? - Ни разу не видела с тех пор как вышла замуж, - бросила прокурорша, еще более раздражаясь, - и не очень-то стремлюсь навестить нашу осыпающуюся твердыню! Да и помнит ли старик меня? Боюсь, и не признает, когда увидит. Не перепутает, - мысленно заверила сестру Анжелика, - вряд ли на свете сыщется еще одна такая же сварливая ханжа, как и ты. - А куда же вы едете на лето? - проявляла нетерпение Ортанс, - в Турень или все-таки в Плесси? Мысль, уехать из Парижа на лето, не приходила в голову Анжелике. Но если задуматься, идея была вполне здравой. Можно взять с собой мальчиков, слуг, пригласить хороших знакомых… Почему бы и нет? Будем гулять по Ньельскому лесу, есть землянику, кататься на лодках…. Заодно, увижу отца и Фантину. Решено, они едут в Плесси! - Еще не решили, - неопределенно ответила Анжелика и попрощалась. Вернувшись домой, молодая женщина написала мужу в армию, впрочем, не особенно надеясь на ответ, дала указания Молину, и занялась приглашениями. Маркиза как раз перевязывала стопку писем лентой, когда вошел мальчик-посыльный. - Подожди, - остановила она слугу, сменив гнев на милость, и быстро надписала последнее приглашение – прокурору Фалло де Сансе. «Пусть Ортанс и вредина, но мы все-таки сестры», - подумала Анжелика и улыбнулась своему великодушию. *** Сборы заняли больше недели. Сначала всех задержала Ортанс, примчавшаяся на следующий же день. Даже не подумав поблагодарить сестру, она вовлекла ее в обсуждение того, что и кого брать с собой в Пуату. Прокурор оставался в Париже заниматься делами – это было решено и обжалованию не подлежало. Ехали дети и камеристка. Естественно в экипаже Анжелики. Естественно мадам Фалло де Сансе согласна не брать остальных слуг. Зачем? Сестра и так везет с собой целую свиту! Еле отделавшись от Ортанс, Анжелика получила еще одно, расстроившее ее, послание. «Моя драгоценная маркиза, - писала Нинон де Ланкло, - вынуждена сообщить Вам, что я не смогу воспользоваться Вашим любезным приглашением, и посетить Ваш белоснежный замок. Герцог везет меня к себе в имение, и я обещала ему. Помните, что я люблю Вас несравнимо больше его, но, моя дорогая, я уверена, Вы не будете скучать. И я обещаю побеспокоить Вас своим присутствием, если моего избранника призовет к себе его умирающая тетка, на наследство которой он очень рассчитывает. Нежно обнимаю Вас, мой ангел. Ваша Нинон». Еще через пару дней посыльный привез из армии записку от маршала. Увидев подчерк мужа, Анжелика обрадовалась и забеспокоилась одновременно: она не ждала от него ответа, неужели Филипп собирается помешать ее планам? Ведь гости уже приглашены! В нескольких скупых фразах маркиз писал, что находит идею провести остаток лета в родовом имении удачной и надеется навестить родовое поместье в самое ближайшее время – он полагает, что кампания будет свернута к началу осени или ранее, если пойдут дожди, и он сможет располагать собою до начала охотничьего сезона. Выбор гостей и слуг маршал оставлял за женой. Филипп приедет в Плесси! – сердце Анжелики пустилось вскачь. - Рада ли она этому или огорчена? Она не могла понять, и решила пока не думать об этом. Немного успокоило ее лишь послание Молина. Со всевозможной почтительностью управляющий извещал госпожу маркизу о том, что замок готов к приему хозяев и их гостей: комнаты приведены в надлежащий вид, серебро начищено, провизия закуплена, а дорожки в саду расчищены и посыпаны песком. Старый барон посылает ей свое родительское благословление – он будет счастлив, увидеть свою дочь и внуков. Мой дорогой Молин! - с благодарностью подумала Анжелика, - он обо всем позаботился. В этой суматохе я совсем забыла написать отцу. В последний момент Анжелика хотела оставить в Париже Шарля-Анри под присмотром нянек и Барбы - слишком уж он мал для таких длительных путешествий! Но Барба запротестовала, что было совсем на нее не похоже, и стояла на своем - мальчику необходим свежий воздух. В Париже не продохнешь! А до Плесси всего три дня. И как она оставит без присмотра Флоримона и Кантора? Их наставники совсем не смотрят за мальчиками! Кроме того, господин маркиз, возможно, захочет увидеть сына. Этот последний довод подействовал на Анжелику, она сдалась, и семейство дю Плесси-Бельер выехало в провинцию в полном составе.
Psihey: Olga пишет: Супер мысль И главное, согласитесь, что в таком контексте Красная Шапка совсем не тот коленкор, чем Шаперончик)) Она и после Филиппа искала приключения на свою Причем одна модель - галантной любви - декларируется как желанная, а вместе с ней тайно желается другая модель постельных отношений, с которой мы знакомимся прямо с первых строк романа. И хочется и страшно, и от этого еще больше хочется;)) Про Потоп - не нравится только его соединение с предыдущей главой с задумкой турнира - не склеенны немного друг с другом.
Olga: Psihey пишет: Нинон знает его в определенный период и не знает многого (хотя строит предположения). Человек-загадка. Как мне кажется, Нинон как раз Филиппа понимала, и понимала лучше Анжелики. И загадкой он для нее не был. Для того, чтобы Филипп честно сказал ей, что она его не возбуждает, а не вел себя с ней, как с другими дамочками, говорит о хорошем знакомстве. Но согласна, на это можно смотреть по разному. Psihey пишет: И главное, согласитесь, что в таком контексте Красная Шапка совсем не тот коленкор, чем Шаперончик)) Соглашаюсь. Psihey пишет: Причем одна модель - галантной любви - декларируется как желанная, а вместе с ней тайно желается другая модель постельных отношений, с которой мы знакомимся прямо с первых строк романа. И хочется и страшно, и от этого еще больше хочется;)) Да, вроде как - первая (в том числе и с Пейраком) это от следования правилам общества, а вторая - идет из недр подсознания, от того, что усвоено в детстве. Psihey пишет: Про Потоп - не нравится только его соединение с предыдущей главой с задумкой турнира - не склеенны немного друг с другом. Мне не диссонировало. Обе части тонко перекликаются с каноном. Первая с Версальскими праздниками, вторая - разговор о Канторе напомнила.
Psihey: Olga пишет: Нинон как раз Филиппа понимала, и понимала лучше Анжелики Понимала взрослого Филиппа - да, абсолютно! Но вряд ли он предавался с ней воспоминаниями о детстве и Анжелике. Скрытен он был все-таки. И такого, времен Плесси, Филиппа Нинон не знала. Olga пишет: Да, вроде как - первая (в том числе и с Пейраком) это от следования правилам общества, а вторая - идет из недр подсознания, от того, что усвоено в детстве. Olga пишет: вторая - разговор о Канторе напомнила Неожиданно! А чем??
Olga: Psihey пишет: Но вряд ли он предавался с ней воспоминаниями о детстве Такое детство было у 90 % дворян. Что там особенного для Нинон. Да и о том, что Филипп ее кузен и она всегда хотела его заполучить, разве Анж не ответила Нинон еще до замужества с Филиппом? Psihey пишет: Неожиданно! А чем?? И там и там, она приходит к мужу за советом. И там и там ведет он себя не так как она ожидает, причем в хорошем смысле. И все довольно мирно между ними. И там, и там он ей как бы урок преподносит.
Psihey: Olga пишет: Да и о том, что Филипп ее кузен и она всегда хотела его заполучить, разве Анж не ответила Нинон еще до замужества с Филиппом? Нет, она об их родственных связях не рассказывала. Только, что хочет его оженить, чтобы он принадлежал ей. А про то, что это давняя история, еще детская влюбленность, и что он ее кузен и они до Парижа вообще встречались - этого не было. Т.е. Нинон по моей мысли должна была узнать, что она не в Париже в него влюбилась и что у них есть общие тайны. Olga пишет: И там и там, она приходит к мужу за советом. И там и там ведет он себя не так как она ожидает, причем в хорошем смысле. И все довольно мирно между ними. И там, и там он ей как бы урок преподносит. А, в этом смысле. Поняла))
Olga: Psihey пишет: Нинон по моей мысли должна была узнать, что она не в Париже в него влюбилась и что у них есть общие тайны. А это важно будет, чтобы Нинон об этом знала?
Psihey: Olga пишет: важно будет? Для меня - да. Она взглянет на эту историю по-другому, поймет, почему Анж была так одержима Филиппом и ее, подругу, не послушалась. Хотя все считали Анж дамой рациональной.
Olga: Psihey пишет: Она взглянет на эту историю по-другому, поймет, почему Анж была так одержима Филиппом и ее, подругу, не послушалась. Понятно.
Psihey: Olga, тем более, что в Новой версии Нинон набрасывается на Анжелику с упреками, видя ее побитой - что все предупреждали, а она, упрямая, не послушалась и огребла. В связи с этим ? - всё не могу решиться в Войне в кружевах - на новую или на старую версию опираться? В новой после представления в Версале будет же сцена между Анж и Филом, с весьса вольным поведением дамы, и вот не знаю..
Olga: Psihey пишет: в Новой версии Я не поклонница новой версии. Мне нравится старая, но без купюр переводчиков.
Psihey: Оторвавшись от новогодних салатов и ничегонеделанья, переписала конец "Потопа". Анжелика должна действовать активнее и своим оружием, я считаю) Глава 6. Маленькая прихоть или почему случился Великий Потоп Славные времена с рыцарскими турнирами, герольдами и поклонением прекрасной даме канули в прошлое после того, как граф Монтгомери нанес смертельную рану Генриху II, проткнув обломком копья глаз своего сюзерена. Турниры во Франции запретили. Но дамам не хватало развлечений, мужчины пресытились игрой в карты, вином и бездельем, и Анжелика всерьез подозревала, что еще немного и от общей скуки в Плесси заведутся дуэлянты. Как-то раз, сидя утром на веранде за чашечкой горячего шоколада, совершенно такого же, как подают в «Испанской карлице», она поделилась своими опасениями с дамами. Женщины наблюдали как на лужайке мужчины — Лозен, Бриенн, Лавальер и хозяин замка — развлекаются дружеским поединком на шпагах. — Вы правы, дорогая. Увы, вкус сражений привит нашим мужчинам с младенчества. Они решительно не могут без драк! — Согласилась с ней прекрасная Нинон. — Их нужно отвлечь. Как жаль, что для охоты еще не сезон… — внезапно ее лицо озарилось, — а что Вы скажете, милые дамы, о карнавальном рыцарском турнире? — О! — воскликнула мадам де Севинье, — это было бы прекрасно! Дамы выбирают себе рыцаря и одаряют его шарфом, перчаткой или даже туфелькой. Ристалище, герольды, гербы — и пусть победит сильнейший! Старые, добрые времена! Как бы я хотела вернуть их! — Но, позвольте, дамы, разве турниры не запрещены законом? — урезонила всех благоразумная Ортанс. — А разве, сударыня, разрешили дуэли? И, тем не менее, не проходит и недели, чтобы кто-нибудь из этих прекрасных господ не продырявил своего знакомого на пустыре Пре-о-Клер. Париж далеко, нам хочется праздника, мужчинам хочется драки. Не бойтесь, никто никого не убьет. — Нинон, Вы правы — это прекрасная идея, — Анжелика уже обдумывала детали предстоящего празднества, — положитесь на меня! А после мы еще устроим пиршество и танцы! Гостьи покинули сестер, чтобы переодеться для прогулки по Ньельскому лесу — маркиза обещала показать всем каменное капище. Поединок закончился, по ступенькам поднялся улыбающийся Филипп. — Взялись за старое, мадам Шоколад? — поинтересовался он, — не угостите ли нас? Ортанс хмыкнула, сделав вид, что подавилась напитком. Анжелика пообещала себе позже расквитаться с ними обоими, но сейчас ей хотелось узнать мнение мужа об их затее. — Мы с дамами хотим устроить в Плесси маскарадный рыцарский турнир, — любезно начала она, подавая ему чашку и булочку с маслом, — разумеется, копья будут тупыми. — Что ж… У отца в библиотеке сохранилось несколько иллюстрированных книг времен Генриха II. Покажите их принцу. Думаю, он станет вашим горячим сторонником. — Я надеюсь, Вы сами будете участвовать, дорогой кузен? Вам же еще не пора уезжать в армию? — вкрадчиво вставила Ортанс, взглядом проследив за путешествием булочки с чашкой. Мадам Фалло де Сансе льстило родство с маршалом Франции, и она просто лопалась от удовольствия, сидя с ним за одним столом. — Раз здесь война, я здесь останусь, — коротко, строчкой из рыцарской баллады Марии Французской, заверил ее маркиз. Анжелика с благодарностью взглянула на сестру, подумав, — «спроси я, Филипп наверняка бы отказался!» К ним присоединились Лозен с Бриенном. Маркиз де Лавальер разглядев кого-то на дорожке в саду, издали поклонился дамам, и отправился на галантную охоту. Узнав о готовящемся празднестве, Пегилен де Лозен пришел в восторг и процитировал с выражением отрывок из «Песни о Роланде»: <center><i>По голосу один узнал другого. Сошлись они на середине поля. Тот и другой пускают в дело копья, Врагу удар наносят в щит узорный… </i></center> Граф де Бриен молчал и улыбался, не смея просить маркизу дю Плесси стать его прекрасной дамой. Но в душе, он тайно надеялся заслужить ее расположение, и, кто знает, получить в награду шарф или перчатку. Остальным гостям затея с рыцарским турниром так же пришлась по вкусу. Дни и ночи напролет шла подготовка: ковались легкие доспехи, строгались копья, подбирались плюмажи и попоны, расшивались штандарты. Дамы готовили наряды, не забывая о шарфах, тонких перчатках и пришитых на пару стежков рукавах, которые можно оторвать одним движением и подарить своему паладину. В саду отгородили место для ристалища и сколотили деревянный помост для зрителей. И пусть некоторые потомки славных рыцарей заявили, что негоже участвовать в подобном баловстве, шестеро смельчаков все-таки нашлось. *** Анжелика была обеспокоена подготовкой к турниру. Кому доверить роль распорядителя? Стоит ли соблюдать всю процедуру? В каком порядке рассадить гостей? Чем награждать победителя? Какие будут танцы? И что подавать на стол? Посоветовавшись с поваром Ле Пуару, и взяв у него набросок праздничного меню, достойного пира времен Людовика Святого, она в задумчивости поднималась к себе. В конце концов, пусть Филипп тоже примет участие в ее хлопотах, — решила она и направилась на поиски мужа. В апартаментах маркиза ее приветствовал Ла-Виолетт. На вопрос, где его хозяин, слуга лишь молча открыл дверь в глубине спальни и посторонился. «Я и не знала, что здесь есть еще и кабинет», — подумала Анжелика, входя. Да это и не был кабинет. Маркиз лежал в ванне, блаженно запрокинув голову, и, казалось, дремал. Дверь за спиной Анжелики закрылась с тихим стуком. — Добрый вечер, Филипп… Он открыл глаза, полуобернулся, и удивленно вскинул бровь: — Как мило, что Вы решили навестить меня, сударыня. Что Вас привело? Таким тоном! Словно мы встретились в салоне. А он совершенно обнажен! Не могу же я так прямо смотреть на него, — в смущении подумала Анжелика и отвела взгляд. Стараясь не выдать своего замешательства, она поинтересовалась: — Вы полагаете уместным, что я разговариваю с Вами стоя? — Присядьте, — невозмутимо предложил маркиз, сделав неопределенный жест в сторону табурета. Молодая женщина с удовольствием провалилась бы сквозь землю, но отступать было некуда, и она села. «А ему, кажется, доставляет удовольствие, вгонять меня в краску», — поняла Анжелика, и, хотя обстановка не распологала к светской беседе, она смело повернулась к мужу и заметила: — Может быть Вы все-таки оденетесь, месье? Перед Вами дама. Филипп резко сел. — Какого черта! Я принимаю ванну. Вы врываетесь ко мне и требуете галантного обхождения? Что Вам нужно, мадам? Снова ищете моих любовниц? Их здесь нет. — Я не знала, что за этой дверью! Я … я … Неважно. Чего действительно она хотела от мужа? Ах, ну конечно, обсудить, что подавать на стол. Молодая женщина продолжала мять в руке листок, данный ей поваром. Проклятый Ла-Виолетт! И поскольку, говорить правду было неуместно, Анжелика решила сгладить неловкость и слабо улыбнулась: — Вы хотите, чтобы я ушла? — Нет! Зачем же? — и добавил более миролюбиво, — что у Вас в руках? — Меню, — кусая губы от досады, ответила Анжелика. — Я раздумывала над приемом в день турнира. Кажется, он был разочарован. — Вы — хозяйка. Вам решать. — Но я хотела посоветоваться. Филипп, понял, что отделаться ему не удастся. Вздохнув, он милостиво разрешил, снова откидываясь в ванне и закрывая глаза. — Читайте. — Пять антре, — начала Анжелика, изредка бросая недовольные взгляды на мужа. — Консоме из косули. — Но как же он красив! Словно та статуя Аполлона из Версаля, у которой прятался Баркароль, возымела прихоть переехать в Плесси и совершать здесь омовения. Это просто нахальство с его стороны принимать ванну без рубашки! А если кто-то войдет? С усилием воли оторвав себя от подобных размышлений, она продолжила. — Далее поросенок на вертеле, куропатки в собственных перьях. На десерт я выбрала: бланманже, шербет и пирожные «Маленькая прихоть», какие подают в моей «Испанской карлице». — Маленькая прихоть, — задумчиво повторил маркиз, — интригующее название, — и поднял глаза на жену. — Это маленькие корзиночки со свежей земляникой и заварным кремом, Филипп. — Всего-то… — обронил он. — Мы — в деревне, мой дорогой. Обходимся, чем есть. Но, поверьте, это очень вкусно. — Я бы попробовал одну… Сейчас. Можно без крема. Анжелика вспыхнула. Грубиян! Он что же думает, стоит ему распорядиться, и я к его услугам? — Если Вы рассчитываете на то, что я брошусь Вас ублажать, то Вы очень ошибаетесь, Филипп. У меня полно дел, меня ждут на кухне. — На кухне, — задумчиво протянул он. — Если бы мою матушку спросили, где в Плесси находится кухня, боюсь, она не сразу бы ее нашла. — Зато я знаю, где искать, — парировала Анжелика. — Мать семейства в чепце. Да Вы всерьез увлеклись этой ролью, — проговорил он, то ли презрительно, то ли отдавая ей должное. Анжелика приняла вызов: — Вот как? Увлеклась ролью? — И это не Ваше амплуа, моя дорогая, — подтвердил он любезно. — Каково же мое амплуа? — Коварная искусительница, расчетливая интриганка, — усмехнулся Филипп. Он дразнил ее, и Анжелика почувствовала жгучее желание смыть это самодовольное выражение с его лица. Она загадочно улыбнулась в ответ мужу и подошла ближе, небрежно присев на край ванны. — И Вы ожидали, что я буду Вас искушать? — томно проговорила она. — Попробуете, — поправил он ее, — но напрасно. Способ искушения маркиза был столь очевиден! Но не будет ли это слишком нескромным с ее стороны? Да даже, если и будет, какая разница? Ее рука медленно погрузилась в прохладную воду и коснулась груди Филиппа. — Напрасно? Пальцы заскользили вниз, отмеряя пройденный путь. Он не сделал попытки помешать ей, и Анжелика продолжила, всё сильнее удивляясь своей смелости. — Вы так банальны в своих желаниях, Филипп, — шептала она. — Задрать даме юбку — вот и вся галантность, на которую Вы способны. Отсрочьте удовольствие и оно станет острее. Выиграйте для меня турнир, и я очень скоро вознагражу Вас. — Вы даже не представляете себе, как скоро! — в тон ей ответил маркиз, и с этими словами, неожиданно схватил жену поперек талии и резко уронил в воду. Оказавшись в ванне, Анжелика ахнула от холода, возмущения и испуга, но в ту же секунду принялась отчаянно вырываться: — Что Вы делаете?! С ума сошли?! Я промокла! Негодяй! Пустите меня, пустите! — тщетно пыталась она освободиться. Запрокинув голову, Филипп только хохотал в ответ. В последний момент она поняла, к чему может привести борьба в столь маленьком пространстве, но было уже поздно. Ванна с грохотом опрокинулась, увлекая их за собой. Оказавшись на полу, придавленная тяжестью его тела, к тому же мокрая с ног до головы, коварная искусительница неожиданно расхохоталась. Как же глупо! Видел бы их кто-нибудь! Наконец Филиппу удалось выпутаться из складок ее платья и сесть. Маркиз смотрел на жену с удивлением — Боже мой, она смеется! И против воли улыбнулся. — Переоденьтесь здесь, — он помог ей подняться. — Ла-Виолетт позовет Вашу девушку, — и, как бы оправдывая свою любезность, добавил, набрасывая шелковый халат. — Если Вы появитесь на лестнице в таком виде, чего доброго, наш шутник Пегилен завопит на весь замок, что начался Всемирный Потоп. — И почему Всемирный Потоп решил начать с меня? — поинтересовалась Анжелика, отбрасывая с лица мокрую прядь. — Неужели вы не помните Святого Писания, мадам? — тоном проповедника спросил Филипп, завязывая пояс. — Оно учит нас, что Потоп поглотит, прежде всего, самых закоренелых грешников! Вместо ответа бывшая Маркиза Ангелов швырнула в мужа мокрую туфлю. Увернувшись, он исчез за дверью.
Olga: А почему часть теста белая? Этого не будет? Насчет действовать активнее. Ну пусть Анж попристает. Она же и когда он одетый слюной захлебывалась, а уж тут то...
Psihey: Olga скрытый текст потому что он тот же самый. Чтобы не отвлекал, скрыла. Изменилась только вторая часть, там где Анжелика пристает) а что недостаточно? И так по-моему черезчур, нет?
Psihey: Глава 7. Под ракитовым кустом Еще подпишу чего-нибудь про пещеру Мелюзины или про лес. На следующий день Анжелика решила наведаться в логово колдуньи. Никто не знал точно, кто она и откуда пришла. Жители деревни просто стали звать ее Мелюзиной и тайком искать ее помощи. Чего же хотела от нее Анжелика? Познакомиться? Попросить погадать? Или ее душе хотелось утешения? Может быть — чудодейственного средства, способного вернуть любовь в ее жизнь и сделать счастливой? Она и сама не знала. Дамы в сопровождении кавалеров катались на лодках, участники турнира упражнялись с копьями. И хозяйка белоснежного замка ускользнула ото всех в лес. Знакомая с детства пещера, вход в которую прикрывал тростник. Сухие травы, подвешенные к потолку. На полу плошки, медный котел, охапка соломы. Очаг давно прогорел. И тишина. — Мелюзина, — негромко позвала Анжелика, — Ау! Есть кто-нибудь? Я пришла с миром. Нет ответа. Но в пещере явно кто-то жил. Какова она — эта новая колдунья? Удастся ли им поладить? Маркиза оставила у очага свои подношения — табак, хлеб и ощипанную птицу, и, спустившись через лаз, выбралась на тропинку. И все-таки это было ее Царство, Маре-Пуатевен — бесконечные каналы Пуату, созданные жителями для осушения болот. Протоки почти полностью заросли камышами, осокой и лилиями, ветви деревьев и кустарников образовали зеленые коридоры с ажурными арками над водой — настоящие лабиринты, по которым пробираются лодки-плоскодонки. Выйдя к заводи, у которой она привязала лошадь, молодая женщина увидела мужа. Маркиз лежал под кустом ракиты на склоне, приподнявшись на локте, и смотрел на воду. — Филипп! Что Вы здесь делаете?! — воскликнула Анжелика. — Поджидаю Вас, — невозмутимо ответил маркиз, обернувшись к ней. — Ваша лошадь встретилась мне по дороге, она отвязала поводья. В стороне, под деревом, Церера мирно паслась рядом с кобылой Филиппа. Маркиза присела рядом с мужем. Пахло прелой травой, мхом и лесными цветами. На склоне росла спелая земляника и Анжелика начала неспешно срывать соцветия сладких ягод, отщипывая губами одну за другой. Они таяли на языке, возвращая ее в такое далекое детство. Детство, в котором Маркиза Ангелов беззаботно бегала по лесам и, бывало, дарила своим деревенским «маркизам» мимолетные поцелуи. Земляника, Монтелу, Николя… — Давно ли Вы промышляете колдовством, мадам? — отвлек ее от воспоминаний Филипп. — Вы знаете, кто живет в пещере? — удивилась Анжелика. — Знаю. Это всё еще мой лес. Зачем Вы приходили? — Принесла бабушке пирога, — вспомнила она строчку из сказки. — Ля Вуазен Вы его тоже носили? — Какой вздор, Филипп! С чего Вы взяли? Я не пользуюсь ее услугами! — возмутилась Анжелика. Но маркиз, кажется, ей не поверил. — Неужели? Кто ему рассказал? Франсуаза? Нет, мадам Скаррон умеет хранить секреты. Блистательная Атенаис? А не забыла ли она упомянуть, что сама втянула нас в эту затею? Кто еще? Колдунья? — Один раз ходила с подругами погадать для развлечения, — как можно более небрежным тоном созналась она. — Пустяки! К ней все ходят. И поскольку ответом ей был подозрительный взгляд, молодая женщина выпалила: — На самом деле я покупаю колдовское любовное зелье и подмешиваю его Вам в вино, Филипп! Так Вам больше нравится? Маркиз слегка улыбнулся и уточнил: — И что же Вам нагадали? О короле, пожалуй, лучше умолчать. Или все-таки? И не решив, она ответила: — Ничего особенного. Второй брак. И шестерых детей. — Шестерых? — Не волнуйтесь, Филипп. Троих я уже родила, и при Вашем отношении ко мне, Дай Бог, чтобы их стало хотя бы четверо. Маркиз усмехнулся, но ничего не ответил, продолжая покусывать сухую травинку. Шестеро детей! — с ужасом подумала Анжелика. Хорошо, что предыдущая Мелюзина научила ее жить в мире с любовью. Да и если вспомнить, что каждой из гадальщиц в тот вечер Ла Вуазен пообещала сердце короля, а Франсуазе еще и его руку, в целый выводок Плесси-Бельеров тоже не стоило особо верить. И хотя четвертый ребенок не входил в ближайшие планы Анжелики, то, что ему предшествует ее вполне интересовало. И чем дольше Филипп не предпринимал попыток это получить, тем сильнее становилось ее разочарование. Как же его расшевелить? Анжелика повертела в пальчиках свое лесное угощение и поддразнила мужа: — Земляника такая сладкая, как поцелуи! Хотите попробовать? Филипп задумчиво наблюдал за ней, медля с ответом. Но проказница уже передумала: — Нет-нет, я и забыла, Вас опасно кормить с рук — чего доброго, начнете снова кусаться. Лучше я сама съем. — И, украдкой посмотрев на него, добавила невинным тоном. — Иногда я спрашиваю себя, Филипп, умеете ли Вы вообще целоваться? — Иногда я спрашиваю себя, мадам, есть ли в головах у женщин что-то кроме глупостей? Целоваться? Ха! Вы сами-то как думаете? — Откуда мне знать? — продолжала она с наигранным изумлением, — Вы лишили меня своих поцелуев. — Вы играете с огнем, мадам. Это опасно, — предупредил маркиз, и, подумав, добавил. — Вам не приходило в голову, что Вы попросту их не заслуживали? Анжелику все больше увлекала эта игра, и она осведомилась с деланно серьезным видом: — Позвольте узнать, господин маршал, как заслужить Ваши поцелуи? Филипп приподнялся и с интересом посмотрел на жену. — Поцелуи, — повторил он, усмехнувшись. — Да, с Вами не соскучишься… Но, признаюсь, Ваше желание «заслужить» начинает мне нравиться. Кончик его хлыста зацепился за подол юбки, потащив ее вверх. — Не так быстро, мой дорогой, — холодно заметила она. — Подобную награду еще нужно заслужить. А разве Вы выиграли турнир? — А я согласился его выигрывать? — Но и не отказались, — парировала Анжелика. Сердце забилось чаще. К чему приведет эта игра? Он мог бы потребовать положенного ему по праву супруга, как сделал это на войне. Потребовать безотлагательно и жестко, как привык. Но, к ее удивлению, маркиз лишь фыркнул в ответ и вновь вытянулся на траве, заложив руки за голову: — Я не занимаюсь глупостями, как Вы не можете понять… Анжелика закусила губу от досады — да что же это такое! Есть что-то способное вывести его из этого замороженного состояния? Несомненно, Филипп просто дразнил ее. Или? Может быть он кем-то увлечен? Ортанс и мадам де Севинье отпадали по определению, мадам де Субиз (прощенная ею и оставленная в Плесси), кажется, благосклонна к Лозену, да и вкус к посещению чужих спален у нее явно отбНит. Мадам де Лафайет? Нет, эта рассудительная особа Филиппу не нужна, как и он ей. Мадемуазель де Бриенн, напротив, слишком взбалмошна. На Нинон можно положиться. Анжелика перебирала в уме приглашенных в Плесси дам. Нет, решительно никто из них не подходил. Оставались камеристки, служанки. Моя миленькая Жавотта? Еще чего не хватало, ревновать к прислуге! И, мучаясь молчанием мужа, она лукаво заметила, покачав головой: — Помнится, маркиз, когда Всемирный Потоп пытался меня поглотить, Вы едва не опередили его… А сегодня — сама нерешительность. — И она скорчила милую гримаску. — Красный шаперончик, — вполголоса отозвался он. — И где же Ваши острые зубы, господин Волк? — в тон ему спросила Анжелика. В следующий миг он бросился на нее, опрокинув на спину. — Сейчас увидите, — пообещал Филипп. Юбки взлетели, тело маркиза всей тяжестью придавило ее к земле, их горячее дыхание смешивалось, запах сухой травы и лесных цветов кружил голову. Анжелика задыхалась, выскальзывая, словно угорь, из его сильных рук, но ее душа замирала в предвкушении и каком-то наивном восторге. Наконец-то она добилась своего! Неужели нашла оружие, чтобы разбить его ледяные доспехи? Озорнице хотелось смеяться — весело и беспечно. Наконец, маркизу удалось схватить ее за запястья. Они оказались лицом к лицу, очень близко. Анжелика тяжело дышала, приоткрыв губы, но в глазах ее затаились искорки смеха. Неожиданно, Филипп властно сжал пальцами ее подбородок и с силой впился в губы, не давая вздохнуть. Боже мой, что он делает? — промелькнуло у нее в голове. Ее сердце ликовало. — Но если он не отпустит меня, я задохнусь! Чтобы высвободиться, она легко шлепнула мужа по щеке пару раз, и когда он оторвался от нее, рассмеялась, перекатывая голову из стороны в сторону и ускользая от его губ: — Да, погодите же! … — со смехом шептала она, — Дайте вздохнуть!.. Честное слово, Филипп! … Сумасшедший! Что Вы делаете?! — Анжелика! Ты здесь? — каркающий голос Ортанс разрезал лесную тишину. — Отзовись! Скорее господа, она, наверное, упала с лошади! — Проклятье! — выдохнул маркиз и выпустил жену. В кои-то времена Анжелика была согласна с ним. Она быстро поправила юбки и, пытаясь унять жар, приложила тыльную сторону руки к щекам. Нельзя, чтобы гости застали их здесь. Поднимаясь, молодая женщина шепотом напомнила мужу: — Турнир, Филипп! Кончик хлыста наконец настиг свою цель. Анжелика подскочила на месте и гневно обернулась. Но маркиз, прижав палец к губам, уже подхватил шляпу и бесшумно исчез в лесной чаще. Когда мадам дю Плесси-Бельер вышла из своего укрытия, к берегу причаливали две лодки. Ей махала Ортанс. — Слава Богу, Анжелика! Мы так беспокоились! Что случилось? Мы плыли мимо и увидели твою лошадь на берегу. Ее поймал господин де Лозен. — Всё хорошо. Я просто гуляла. — Садитесь к нам, мадам, — позвала графиня де Лафайет. — Мы оставили своих лошадей у мельницы и путешествуем по воде. — Благодарю Вас, но я доберусь верхом. Встретимся в замке. Пегилен де Лозен подвел к ней Цереру. Подсаживая маркизу в седло, он весело подмигнул ей. Что он мог видеть?! Молодая женщина поискала глазами мужа. Филипп затаился где-то в лесу, и не показывался. Мои «охотники» спугнули его, — с сожалением подумала Анжелика.
Olga: Psihey пишет: скрытый текст потому что он тот же самый. Чтобы не отвлекал, скрыла. Поняла. Psihey пишет: Анжелика пристает) а что недостаточно? И так по-моему черезчур, нет? Вполне хорошо себе пристает. Тем более она к нему с другими целями шла, вот когда в рубашке перед армией прибегала, там приставала сильнее, но ведь и цель прихода была однозначная. А тут все таки для меня прообраз этой сцены, как я и говорила, разговор о Канторе, а не сцена ночью перед армией. Сейчас подумала, а интересно Филипп всегда спал обнаженный, или тогда перед армией это сделал по какой то своей причине, из-за того, что Анж его волновала? Psihey пишет: Детство, в котором Маркиза Ангелов беззаботно бегала по лесам и, бывало, дарила своим деревенским «маркизам» мимолетные поцелуи. Да ладно! Ее первый раз паж в Паутье поцеловал, а когда на свадьбе в деревне Никола приобнять попытался, она оттолкнула его. Ну может Анж уже все перезабыла? Psihey пишет: Хорошо, что предыдущая Мелюзина научила ее жить в мире с любовью. А мне думается это после Онорины ее тогдашняя Мелюзина научила нужные травки пить. В Париже она травок не собирала, на востоке тем более. Мне кажется, эти знания не из детства. Psihey пишет: Мои «охотники» спугнули его, — с сожалением подумала Анжелика. Эх, как все хорошо начиналось, а тут эта Ортанс! Эмоции Анжелики на мой взгляд точны, страха и унижения она уже не чувствует, наоборот замирает в предвкушении.
полная версия страницы