Форум » Творчество читателей » После войны, или Незаконченная история, А\Ф » Ответить

После войны, или Незаконченная история, А\Ф

Zirael: Пара: Анжелика\Филипп Размер: пока неизвестен Рейтинг: ожидается до NC-17 Содержание: Филипп остался жив Прав на героев у меня никаких нет, не было и не будет, только на слова, поставленные по порядку.

Ответов - 30, стр: 1 2 All

Zirael: solomey ох, какой цветок!!)) Ariadna очень здорово, что ты тут есть

Zirael: Дни летели незаметно, и их упорядоченность нравилась Анжелике. Она и сама не подозревала, какой утомительной была жизнь при дворе, – бесконечная круговерть нарядов, сплетен, ссор, бессонных ночей на празднествах и балах… Замок Плесси же, казалось, застыл неподвижно посреди постепенно готовящегося к зимнему унынию леса, окутанного листопадами и дождями, и само время текло здесь неспешно и торжественно. За белыми стенами его Анжелика чувствовала себя, как в надежном укрытии. Ее ожидания оправдались не в полной мере: днем они с Филиппом почти не виделись. Как и в день ее приезда, он вставал спозаранку и удалялся на прогулку верхом. После возвращения же либо занимался делами имения, на искушенный взгляд Анжелики, весьма запущенным, либо отправлялся в небольшую комнатку на первом этаже замка, где упражнялся с Ла-Виолеттом в фехтовании, разрабатывая еще не совсем послушную после снятия лубков руку. Анжелика же внезапно нашла особую прелесть в занятиях с ребенком. Шарль-Анри еще только учился ходить, и почти не говорил, но ей нравилось возиться с ним, водить на прогулки к озеру, считать вместе с ним падающие на землю огненные листья и темные силуэты птиц на деревьях… Барба обижалась и ревновала, но это только забавляло маркизу. И, конечно, она наблюдала за Филиппом, впервые оказавшись с ним рядом так близко и так долго, и снова и снова приходила к выводу, что она почти совсем не знала этого мужчину. Со слугами в имении маркиз был холоден и вел себя равнодушно и жестко, почти жестоко. Однако челядь отчего-то относилась к нему так же трепетно, как и верный Ла-Виолетт… Она впервые увидела, как может Филипп относиться к многочисленным животным, обитавшим в замке. Конечно, она слышала разговоры о том, что главный ловчий не брезгует сам принимать роды и лечить захворавших собак, но слабо представляла себе, как это могло выглядеть. Однажды вечером она отправилась на поиски Филиппа, чтобы передать ему прошение от одного из арендаторов, но нашла маркиза только в конюшне и застыла в изумлении, не веря своим глазам: элегантный и изысканный Филипп лично обтирал ветошью и соломой мокрого и несчастного жеребенка с огромными темными глазами. – Филипп? – позвала она, потрясенная до глубины души. Помнится, она уже как-то думала об окружающих маркиза слухах, когда январским днем лежала на столе, измученная судорогами родов, и тогда рука Филиппа на ее лице, его успокаивающий тон казались ей то издевкой, то долгожданным источником сил. Не в силах обманывать себя и тешить пустыми надеждами, тогда она решила, что так же он разговаривал и с рожающими суками на своей псарне, и последующие события только убедили ее в этом… Тот же тихий властный голос, вероятно, недавно слушала и обессиленная тонконогая кобыла, отпихивающая головой от своего ребенка мужские руки. – Это вы… – Филипп выпрямился и отбросил в сторону окровавленные тряпки. – Я буду в вашем распоряжении через полчаса, только распоряжусь, чтобы Нимфе дали питья и сена. Не правда ли, он прекрасен? – Он? – Будущая гордость конюшен Плесси, - он подтолкнул пошатывающегося жеребенка к встревоженной матери. – Идите же, сударыня, иначе вы перепугаете ее, сейчас они бывают особенно тревожны… Анжелика вышла из конюшни и медленно пошла обратно к замку, погруженная в размышления. Ей казалось невероятной картина, которую она только что видела своими глазами, и в глубине души поднималось что-то похожее на гордость. Как сказала Нинон: он не похож ни на кого?... Временами муж был просто невыносим: как тогда, когда в замок приехал Молин, которого Филипп вызвал для решения вопросов имения. Старый управляющий, казалось, совсем не удивился, увидев свою бывшую подопечную в провинции, с ребенком, цепляющимся за ее руку. Анжелика была рада приезду Молина. Во-первых, ей нравился рассудительный и спокойный управляющий, а во-вторых, ей хотелось, наконец, воспользоваться удобным случаем и указать Филиппу на его явное расточительство и ошибки в управлении имением. Ее ожиданиям сбыться было не суждено: едва закончилась церемония приветствия, и Анжелика обменялась с Молином несколькими фразами, со скукой взиравший на это Филипп пригласил управляющего в кабинет. Последовавшую было за ними Анжелику ждал лишь прохладный взгляд мужа: – Мадам, вынужден огорчить вас: нас ждут разговоры, скучные для женских ушей. Вспыхнувшая от подобного Анжелика не смогла подобрать сразу слов для ответа, да и спокойный взгляд Молина несколько остудил ее гнев, напомнив ей, что нехорошо устраивать прилюдную сцену. Маркиз с управляющим удалились, однако молодая женщина еще долго не могла найти себе места от унижения и ярости. К вечеру, когда Молин отправился восвояси, она уже немного успокоилась, но разговор с мужем вновь распалил ее. – Моя жена не будет заниматься делами имения, - с легкой улыбкой, но не терпящим возражения тоном заметил Филипп в ответ на ее упреки. – Филипп, это глупо, – сдерживаясь, сказала она, про себя отметив, что они словно бы вернулись в прошлое. – Вы прекрасно знаете, что я хорошо справляюсь с финансовыми делами. Возможно, я могла бы помочь вам… – Довольно же! Я не лезу в ваши дела, моя дорогая, и от вас жду того же,- все так же непререкаемо возразил он. – В день, когда мне понадобится ваша помощь, чтобы справиться с собственным имением, мне придется позаимствовать у вас ваши прелестные юбки. Ночь после этой беседы стала одной из редких, которые они провели порознь. Уроки любви, о которых Филипп просил ее теплым летним днем, дарили им обоим несказанную радость. Филипп обладал почти всеми достоинствами любовника, которые могли сделать женщину счастливой, и почти сходящая с ума от любви Анжелика открывала ему новые и новые страницы на карте Страны Нежности, как скептически до сих пор именовал ее он. В первый вечер после памятной прогулки они разошлись по своим спальням; Филипп поцеловал жене руку, она, начавшая немного понимать его, просто пожелала ему доброй ночи. Она засыпала с улыбкой на губах, и тем тягостей было пробуждение от оставившего было ее кошмара… Проворочавшись полчаса в одиночестве, она, махнув на все рукой, отправилась в спальню Филиппа. Ей не хотелось будить его, и молодая женщина осторожно устроилась с краю постели. Что бы там ни думал маркиз, сейчас ей было просто невыносимо засыпать в одиночестве: ей хотелось всего лишь слышать его дыхание и знать, что он рядом… Анжелика сама не заметила, как задремала, и проснулась от прикосновения к себе. – Вы прогоните меня? – спросонья спросила она, невольно нежась под тяжестью его руки. – А вы уйдете? – так же сонно ответил Филипп, притягивая ее ближе. Она устроила голову у него на плече и лишь вздохнула, снова проваливаясь в сон. Ночью она еще несколько раз просыпалась от случайных касаний тел и каждый раз не сразу могла понять, где находится: за последние два года она впервые делила ночью постель с мужчиной, и сейчас чувствовать рядом горячее тело было непривычно и странно… Проснувшись, она некоторое время не засыпала снова, а, приподнявшись на локте, украдкой угадывала в почти полной темноте лицо лежащего рядом мужчины, привыкая к его спокойному дыханию, к его запаху. Она проснулась от смутного желания, будто привидевшегося ей во сне, и, уже приходя в себя, ощутила горячие прикосновения рук как продолжение томного сна. Выгнувшись, она охотно помогла Филиппу освободить себя от плена ночной рубашки. Сейчас в его ласках не было откровенности, с которой он открыто присваивал себе ее тело накануне; Анжелика не видела в темноте его лица, но поцелуи и касания рук показались ей почти робкими. Она отвечала ему неспешной нежностью, подолгу целуя его тело: утро еще не вступило в свои права, и предрассветный полумрак, казалось, сам приглашал их двоих к медлительному любовному танцу. Теперь Анжелика уже приостанавливала порывы мужа, помогая ему воспользоваться собственной силой и страстью здорового мужчины, ощутить в полной мере всю сладость близости. После, приходя в себя, она смотрела на постепенно набирающий силу серый утренний свет сквозь щель в занавесях. Филипп, задремав, так и не выпустил ее из объятий, словно вопреки всем кошмарам, от которых она просыпалась в слезах.

Ariadna: Zirael очень здорово, что ты продолжаешь творить и радовать.. меня!=)


Zirael: Ariadna нас тут трое читающих: ты, я и Соломей))

alf-i-ya: И я! Мне тоже нравится, пишите!

Мария-Антуанетта: alf-i-ya пишет: И я! Мне тоже нравится, пишите! Присоединяюсь и с нетерпением жду продолжения)))

Ariadna: Мария-Антуанетта а сама=то когда присоединишься?

Zirael: Мария-Антуанетта спасибо:) в свою очередь присоединяюсь к Ариадне и тоже жду;-)

Мария-Антуанетта: ОЙ,времени мало совсем, да и нужнен стимул какой-то,-например творчество других любителей Фили):) мне его мало все время, особенно в таком стилескак у тебя Саломеи и Психеи.

Zirael: Гости нагрянули в Плесси перед первым снегом. Сначала в замок наведался сосед – неуклюжий и громогласный де Круасски, которого привело известие о проводящем осень в имении Филиппе. Сразу же после приветствия сосед без обиняков заявил, что в его владениях развелись бесчисленные стаи волков, и крестьяне боятся, что за зиму останутся без скота. Он со слугами уже устраивал одну облаву, но безрезультатно: им удалось убить нескольких зверей, однако большая часть стаи ушла. Не мог бы господин маркиз, раз уж сама судьба занесла его в Плесси, подсобить в охоте? Филипп, разумеется, согласился, и спустя день отбыл вместе со сворой собак, Ла-Виолеттом и десятком слуг, среди которых, к изумлению Анжелики, затесался и Флипо. Вопреки собственным ожиданиям, отъезду Филиппа она была почти рада – на днях собирался заехать Молин, и в отсутствие мужа Анжелика планировала наконец спокойно обсудить с управляющим дела имения. Да, разумеется, на открытую сделку за спиной Филиппа Молин никогда не пойдет, да и ей самой эта идея претила: из-за замка ссориться с мужем она не собиралась, но не позволять же ему превратить Плесси в развалины! А вдвоем с Молином они, конечно же, найдут способ переубедить упрямого маркиза. Через неделю во дворе наконец послышался стук копыт. Анжелика выглянула в окно, но вместо Филиппа или управляющего увидела незнакомого уставшего слугу. Спустя час в замке кипела работа: Анжелика была твердо намерена к вечеру принять гостей в лице четы де Рокелер на высшем уровне. Слуги лихорадочно носились, подгоняемые непререкаемым звонким голосом мадам дю Плесси: перетереть посуду, смахнуть паутину, начать готовить горячий ужин, и, наконец, сделать что-то с каминами в гостевых комнатах! Она была готова сама выхватить инструменты у приведенного из деревни мямли-печника и начать прочищать трубу: ведь не раз же говорила Филиппу, что замок требует финансовых вложений! Конечно, она не питала детских иллюзий о состоянии сказочно-прекрасного белого Плесси, но реальность оказалась куда хуже, и, что самое скверное, Филипп никак не желал ее замечать, на предложения жены отвечая лишь, что не намерен тратить деньги на замок, в котором проводит едва ли две недели в год. Наконец, камины в гостевой перестали испускать клубы дыма в комнаты, и Анжелика вновь поспешила в гостиную, оставив слуг отчищать полы от пепла. Она чувствовала себя так, словно снова вдвоем с Барбой отскребала вековую грязь в трактире господина Буржю, царство ему Небесное… И где же Барба, кстати? Давно пора кормить и переодевать Шарля-Анри! С первыми сумерками раздраженная Анжелика прогуливалась во дворе Плесси с тепло укутанным Шарлем-Анри: от медлительности и непонятливости слуг у нее сдавали нервы, а слуги, похоже, до смерти уже боялись строгую молодую хозяйку, по крутости нрава переплюнувшую самого маркиза. Тот хотя и был суров, но никогда не снисходил до бытовых мелочей – ему и в голову не могло прийти лично заглядывать под шкафы и проверять пыль на статуэтках… Так что руководить окончанием подготовки отправилась Барба, а Анжелике осталось лишь перебирать в голове, все ли удалось подготовить. Стук копыт вдалеке заставил ее встрепенуться, и спустя некоторое время во двор вбежал отправленный на разведку мальчишка-конюх: – Едут, едут, мадам маркиза! – Иди, вели конюхам готовиться уводить коней, - приказала Анжелика и, стоило мальчишке умчаться, еще раз поправила безупречную прическу, на которую Жавотта потратила почти час. Мадам дю Плесси славилась своими приемами в Париже, и в провинции никак не собиралась ударить в грязь лицом. Во двор въехала карета с гербом Рокелеров, за которой следовала группа всадников. В одном из них Анжелика с изумлением узнала Ла-Виолетта, возле которого скакал Флипо… Внезапно встревожившись, она принялась искать глазами среди конных Филиппа, – и спустя несколько секунд увидела и его рядом с месье де Рокелером. – Мадам дю Плесси, мы с мужем так благодарны вам за теплый прием, - обратилась к ней вышедшая из кареты мадам де Рокелер. – Кажется, мы едем уже целую вечность, – душу бы продала за горячий ужин и постель без клопов. – О, ну это уж слишком высокая цена! – рассмеялась Анжелика, подхватывая Шарля-Анри на руки и передавая его подбежавшей Барбе. – Вы следуете в свое имение? – Да, решили сделать небольшой крюк, чтобы заехать в Плесси. У нас с собой несколько писем – для вас и для маршала. Не могли же мы отказать в такой маленькой любезности Его Величеству! – Письма от короля? – Анжелика удивленно вскинула брови. – Но полно же о делах, сперва слуги покажут вам комнаты, и у вас будет время отдохнуть перед ужином с дороги. Препроводив чету Рокелер заботам слуг, она огляделась по сторонам в поисках Филиппа, но в суматохе разглядела лишь Флипо. Возбужденный шумом и суетой мальчишка с радостью рассказал, что охота прошла весьма успешно, а по пути домой месье дю Плесси с господином де Круасски, которого дю Плесси пригласил в гости, повстречали экипаж Рокелеров. – Еще и Круасски… - проворчала Анжелика себе под нос, взмахом руки отправляя Флипо на помощь остальным слугам. Спустя час Анжелика сидела в своей комнате, разбирая переданные мадам де Рокелер письма. Гости были удобно устроены, Шарль-Анри уложен спать, работа по приготовлению ужина на кухне кипела под бдительным присмотром Барбы… Мадам дю Плесси могла по праву гордиться собой. Она задумчиво посмотрела на две стопки писем, адресованных мадам и месье дю Плесси-Бельер. В ее стопке лежала коротенькая записка от Флоримона, которую она уже успела прочесть – скорей учтивая дань приличиям, нежели проявление тоски по матери, – два письма от Кольбера, одно от Франзуазы… Сверху Анжелика оставила толстый конверт с королевским гербом. Сейчас она не была намерена читать – сперва ужин, затем, возможно, все остальное. Филиппу, как она могла заключить из надписей, писали большей частью из армии. Вздохнув, молодая женщина подхватила пачку конвертов, на которых стояло «Маркизу дю Плесси де Бельер» и отправилась в комнаты к мужу. – Добрый вечер, Филипп, – она притворила за собой дверь, обернулась и почувствовала, как при виде одетого лишь в голубой халат мужа улыбка сама собою появилась на губах. – Я не помешала? – Добрый вечер, мадам, – отозвался Филипп, не переставая энергично вытирать полотенцем мокрые волосы. – Надеюсь, у вас все хорошо? Черт возьми, как же я соскучился по хорошей ванне! Вы не представляете, в каких корытах моются в замке Круасски, – будто настоящая деревенщина. – Да что вы говорите, – сквозь зубы процедила Анжелика, неожиданно сильно, словно в детстве, задетая за живое. Но даже сквозь раздражение она понимала, что не могла сердиться всерьез: Филипп со встрепанными после полотенца волосами и розовой от горячей воды кожей казался вовсе не таким неприступно-надменным, как много лет назад, и даже его непоколебимый снобизм сейчас в глубине души вызывал у нее улыбку. – У меня все в порядке, благодарю вас, и наш сын тоже в добром здравии. Надеюсь, вы довольны подготовкой к приему гостей? – Подготовкой? – рассеянно отозвался Филипп. – Да, конечно. – Я всего лишь хотела отдать вам письма из Парижа, которые привезла мадам де Рокелер, – она неторопливо прошла вглубь комнаты и аккуратно положила пачку конвертов на стол. – Ах да, ужин будет подан через час… – Через час? – Анжелика чувствовала, что муж стоит прямо за ее спиной, невесомо касаясь рукой талии, но не оборачивалась. – Так, может, вы согласитесь составить мне компанию… чтобы время пролетело быстрей? Она слегка повернула голову, будто в раздумье, незаметно вдохнула теплый аромат чистой разгоряченной кожи с легкой примесью вербенового травяного мыла и на миг прикрыла глаза от удовольствия и нахлынувшей нежности. – Безмерно благодарна вам за столь лестное приглашение, месье, – подчеркнуто вежливо ответила она. – Но, боюсь, не смогу отвлекать вас – кто знает, по чему еще вы соскучились так же сильно, как и по горячей ванне? Подхватив юбки, она стремительно скользнула к выходу и, прикрывая за собой дверь, услышала, как негромко чертыхнулся Филипп.

Ariadna: Zirael спасибо. порадовали в очередной раз старушку

Shorena: Это действительно не хуже,чем у Голон - даже лучше! Читала с волнением - а это доказательство того,что главы написаны талантливо. Спасибо!

Xena: Shorena пишет: Это действительно не хуже,чем у Голон - даже лучше! Полностью поддерживаю! И надеюсь на продолжение.Еще хотя бы пару глав напишите, а?

Zirael: Shorena пишет: Это действительно не хуже,чем у Голон - даже лучше! Читала с волнением - а это доказательство того,что главы написаны талантливо. Спасибо! спасибо! Xena пишет: Еще хотя бы пару глав напишите, а? если выйдет - я с удовольствием))

Xena: Zirael пишет: если выйдет - я с удовольствием)) У вас все выйдет Я даже не сомневаюсь!



полная версия страницы