Форум » Творчество читателей » Размышления о фанфиках "Анжелика-Филипп" » Ответить
Размышления о фанфиках "Анжелика-Филипп"
Olga: По просьбе авторов все дискуссии о фанфике "Анжелика-Филипп" переношу сюда. Фанфик тут
Leja: Filippe пишет: НО" - Анжелики у нас разные Забирай, не принципиально
Мария-Антуанетта: Filippe пишет: Или что Филипп не будет отправлять Анжелику в провинцию, и Анжелика сама не будет столь покладиста и тем более не будет рваться оправдать себя перед королем? Вот я тоже против этого, между прочим!Если конечно мое мнение что-то значит... Надо как то сообразить на троих
Filippe: мы и соображаем на троих, Люба. Поэтому я и пишу это Леи. Лея, я не хотела сказать, что ты лишняя. Я лишь сказала, что тяжеловато будет, но попробовать надо, лишь бы привести их к голоновскому образу. Так ты не отказываешься?
Мария-Антуанетта: Filippe пишет: Лея, я не хотела сказать, что ты лишняя. Я лишь сказала, что тяжеловато будет, но попробовать надо, лишь бы привести их к голоновскому образу. Да, Лея. давай, было бы действительно отлично!
Filippe: Лея исчезла!
Leja: Я снова с вами, просто надо было поделиться компом! Насчет фика, наверное я лучше не буду лезть со своим уставом в чужой монастырь. А то, я получаюсь самой заядлой критиканшей, а это неприятно. Тем более ты и Антуанетта пишете в унисон, а это само по себе замечательно
Мария-Антуанетта: Leja пишет: Тем более ты и Антуанетта пишете в унисон, а это само по себе замечательно Мы не пишем в унисон, а просто коректируем друг друга перед тем как выкладывать готовый фанфик. вот этот последний мы наверное дней пять редактировали туда-сюда, пока к компромису не пришли. Можно так же сделать, только на троих А пока Настя будет в отъезде можно пока вдвоем подкоректировать, а потом посмотрим, что выйдет. ну как ?
Leja: Мария-Антуанетта пишет: ну как ? что ты хочешь поменять? диалоги абсолютно разные, от чего будем отталкиваться?
zoreana: Мария-Антуанетта пишет: Это наверное, потому что зима? Ох кому зима, а у нас +20 и время цветения фиалок. Я скучаю за снегом, и назло в горах его нет. Но самое главное о цветах. Фиалки цветут до апреля, как Жоффрей мог их насобирать поздней весной. В этом и был его героизм)))
Мария-Антуанетта: zoreana пишет: Фиалки цветут до апреля, как Жоффрей мог их насобирать поздней весной. В этом и был его героизм))) понятно!
Filippe: Вот, решила, все-таки, выложить результат деятельности Марии-Антуанетты и Leja над последней частью нашего с Любой фика на всеобщее обозрение. Выкладываю здесь, потому что все же хотелось бы сохранить за собой последнее слово на правах автора , но ввиду того, что многие высказались за то, что характеры были слишком изменены, считаю нужным представить подкорректированную версию Анжелика старалась никогда не забывать про свой долг богатой знатной дамы перед городской беднотой, однако на этот раз она должна была признать, что прошло очень много времени с тех пор, как она сама раздавала милостыню. Она постоянно оправдывала себя тем, что Филиппу не понравится, что его жена своими красивыми ухоженными руками промывает раны грязным нищим, прикасается к больным детям или просто собственноручно раздает им еду, и она считала, что, раз уж она окончательно решила построить с ним идеальные отношения, ей не стоит пренебрегать его мнением. Кроме того, Анжелика совсем не хотела видеть на его красивом лице то брезгливое выражение, которое появлялось там всякий раз и при менее неприятных ситуациях. Она сразу же вспоминала его визгливый голос, звонко раздававшийся под сводами старого замка Монтелу, когда он возмущался, что там нет даже ванны. Или воспоминание более позднее – его почти брезгливая реакция на ее предложение жениться на ней – на лавочнице, торгующей шоколадом. Ну нет, она достигла всего, что имела сейчас, вовсе не для того, чтобы видеть это выражение в свой адрес вновь. Именно поэтому, переехав жить в его дом на улице Сент-Антуан, Анжелика сразу же поставила всех своих слуг в известность о том, чтобы нищих не подпускали к дому, и они оставались за воротами. Ибо у Филиппа отвращение к их виду и запаху доходило до такой степени, что он не мог терпеть даже и мысли о том, чтобы они могли находиться рядом с его отелем. Анжелика улыбнулась, подумав об этом. Она прекрасно могла представить себе, как Филипп нервно выхватывает свой благоухающий платок и машет им перед носом, отгоняя от себя нищенскую вонь, или за несколько метров обходит несчастную нищенку, дабы она не притронулась своей грязной рукой к его белому чулку. Но сейчас Филипп вновь уехал, и Анжелика решила заняться этим делом лично. Она как раз промывала раны Черному Хлебу, когда он рассказал ей о странном человеке, который просил привести его к дому маркизы дю Плесси-Бельер, и сейчас терпеливо ожидал ее среди других нищих. Он был закутан в рваный плащ, которым прикрывал свое лицо, поэтому Анжелике понадобилось некоторое время, чтобы узнать Ракоцци. Но потом кровь отлила от ее лица и, обхватив его за плечи, она тихо произнесла: - Вы! Боже мой, в каком вы состоянии! Но откуда же вы взялись? - Этот старик уже сказал Вам – из лесу. - Но что же вы хотите? - Мадам, помогите мне. Я не хочу компрометировать вас в глазах ваших людей или мужа, но мне не к кому было больше пойти. Она быстро осмотрелась вокруг, опасаясь, что ее могут увидеть кто-нибудь из знакомых, однако улица была пуста. Она почувствовала, как нервная дрожь побежала по ее телу от плохого предчувствия, но, тем не менее, быстро сказала: - Обойдите вокруг дома, но постарайтесь не привлекать к себе внимания. Там есть калитка, ведущая к кухонной двери. Ждите меня около нее. Затем она постаралась как можно быстрее раздать всю еду, и, препоручив остальные заботы служанкам, направилась на кухню. Анжелика облегченно вздохнула, увидев, что там никого не было. Быстро заперев дверь, она подошла к входной двери и впустила Ракоцци. Он был поистине в жалком состоянии и, посадив его за стол, Анжелика поставила греть воду на огонь. Она молча наблюдала, как он жадно поглощал пищу, а в это время мозг ее лихорадочно соображал, что предпринять. Она тихо произнесла: - Что я могу сделать для вас? Вы в бегах, и я не могу дать вам приют в своем доме. - Я знаю, сударыня, поэтому и не прошу от вас столь многого. Я хочу вернуться к себе на родину, в Венгрию, но у меня совсем нет денег. Если бы смогли мне дать небольшую сумму взаймы! Я вам верну, слово принца, как только смогу! Анжелика молчала. Деньги были меньшим, что могло обеспокоить ее. Меняя тему, она спросила: - Но где же вы были весь этот месяц? - Мне посчастливилось найти заброшенный домик в лесу, где я провел большую часть времени. Он окружен болотами, поэтому никто не смог добраться до меня там. - Понимаете ли вы, что если кто-нибудь узнает, что я помогала вам, мне грозят неприятности? - Мадам, - он кинулся к ней, схватив за руки, - если вы хотите, чтобы я пошел и добровольно сдался, я пойду и сделаю это. С тех пор, как я увидел вас, в моей голове что-то переключилось. Вы – самая прекрасная женщина на свете, и меньше всего в жизни я хотел бы причинить вам вред. - Не говорите так… - Почему? Кто, как не вы, заслуживает таких слов? - Я замужняя женщина, принц… - Я знаю. Одно ваше слово, мадам, и я пойду добровольно сдаваться на милость вашему королю… - Ах, нет же! – воскликнула Анжелика, освободив руки. – Ведь вы пришли ко мне вовсе не для того, чтобы последовать совету сдаться королю! - Вы правы, - Ракоцци грустно улыбнулся. – Мне показалось, вы единственный человек во всей этой стране, который смог понять меня. - Вы ставите меня в неловкое положение, сударь, - вдруг твердо сказала Анжелика, -однако же я помогу вам всем, чем смогу. Я пойду найду вам другую одежду, а вы пока приведите себя в надлежащий вид. Горячая вода там. – Она указала ему на закипающую воду и таз, стоящий неподалеку. Затем осторожно вышла из кухни. Везде было пусто, но она побоялась оставлять двери без присмотра. И когда на ее тихий зов появился Флипо, она быстро сказала ему: - Постой у дверей, да никого не впускай. Если ты ослушаешься моего приказа или сам заглянешь вовнутрь, тебе здорово не поздоровиться. Ты понял? - Конечно, мадам. - И никому не говори, что это я дала тебе такое указание. Придумай что-нибудь, но чтобы туда никто не проник. Я скоро вернусь. И, вполне уверенная в том, что мальчишка не посмеет ослушаться ее, Анжелика направилась наверх. Она нашла одного из своих старых слуг и взяла у него теплую одежду. «Слава богу, - сказала она себе, - что у меня здесь есть хоть несколько верных людей, которые никогда не осмелятся предать меня, и к которым я могу обратиться в любое время». Затем она прошла к себе в комнату и достала из бюро увесистый кошелек с золотыми монетами. Стараясь не создавать лишнего шума, она спустилась вниз по боковой лестнице и, отослав Флипо, тихо постучала в дверь. - Вы готовы? Я могу зайти? Ракоцци ответил ей тихим «да», и она осторожно скользнула внутрь. Он стоял завернувшись в свой рваный плащ, и Анжелика стыдливо потупила глаза, протянув ему одежду. - Одевайтесь, - сказала она, и, отвернувшись, направилась к кухонному столу, где начала быстро собирать еду в котомку. - Спасибо, мадам, - послышался голос Ракоцци, и она обернулась, окинув его взглядом. Он выглядел довольно забавно в мещанской одежде, но зато это была теплая и добротно сшитая одежда. А теплый плащ, накинутый поверху, оставил ее глубоко уверенной в том, что теперь он не замерзнет. Затем она подошла к нему и вручила провизию и деньги, которых ему должно было хватить на долгое время. Она рассказала ему о небольшом постоялом дворе, где он мог передохнуть, и сказала на прощание с легкой грустью в голосе: - Идите с богом, принц. Я надеюсь, вы сумеете осуществить свои грандиозные планы. Он припал губами к ее руке и быстро направился прочь. Когда калитка дома закрылась за ним, Анжелика испустила облегченный вздох. Она медленно прошла к себе в комнату и опустилась на кресло, чтобы обдумать произошедшее. Встреча с ним взволновала ее, и она не могла отделаться от мысли, что добром это не кончится. Два дня пролетели незаметно, и Анжелика начала забывать прошедший эпизод. За это время она успела сделать бесчисленное количество дел и как раз возвращалась домой, когда другой экипаж преградил путь ее карете. Анжелика раздраженно выглянула в окошко и увидела, как к ней быстрым шагом приближается Пегилен де Лозен. - Моя маленькая прелестница, - вскричал он, распахнув дверцу ее кареты, - я не перестаю удивляться, поражаясь, как вы умудряетесь так часто гневить нашего повелителя, но потом столь же быстро заставлять его забывать свои грехи! - Что опять случилось, Пегилен? – спросила она, нахмурившись. - Но как же!? Разве вы не знаете? Несколько часов назад был арестован венгерский принц Ракоцци, пытавшийся сбежать из Парижа. И кто-то донес его величеству, что вы помогали ему в этом! Король был очень зол! – он закатил глаза, показав силу гнева государя, однако потом резко сменил тон, небрежно сказав, - Впрочем, меня это не касается, поэтому прошу вас вложить свою маленькую ручку в мою и проследовать в мой экипаж, ибо его величество наказал срочно доставить вас к нему. Анжелика закусила губу, пытаясь придумать, как оправдать свои действия. Она прекрасно помнила, как разгневан был король после того происшествия на встрече с русским послом, и как часто он сокрушался, что сумасшедший венгр ускользнул у них сквозь пальцы, поставив его в очень неловкое положение. Но кто же мог выдать ее в собственном доме? Флипо? Нет, этот вариант точно исключался, потому что мальчик не посмел бы поступить с ней подобным образом после того, как она спасла ему жизнь. Тогда это должен был быть кто-то еще. Возможно, кто-то видел, как она разговаривала с Ракоцци у ворот или слышал, что она была с ним на кухне. Эта мысль навела ее на подозрение о том, что среди их с Филиппом прислуги были шпионы. В конце концов, она решила, что сейчас не время для предположений и постаралась взять себя в руки, чтобы ни один жест не выдал ее волнения. Она ни в чем не была виновата, и не хотела, чтобы проницательный Людовик уловил неуверенность в ее поведении, поэтому когда они подъехали к Версалю, Анжелика собрала всю свою волю в кулак, чтобы выглядеть как обычно гордо и уверенно. Однако же она быстро заметила, что придворные провожали ее ироничными взглядами, и поняла, что о ее участии в судьбе венгра было известно уже всему двору. Через некоторое время Анжелика была в кабинете короля. Она склонилась в глубоком реверансе, и, стараясь держаться прямо и гордо, поднялась. Их глаза встретились. Король молчал, Анжелике пришлось ждать, пока он сочтет нужным начать разговор, Людовик посмотрел на нее подчеркнуто высокомерно и холодно произнес: - Сударыня, вас кажется совсем не волнует ни ваша репутация, ни, что куда прискорбнее, репутация вашего супруга. А между тем господин маршал важный человек при дворе и столь неприглядное поведение его супруги не может не сказаться на его добром имени. А ведь я думал,что вы извлекли урок из истории с месье де Лозеном. Особенно учитывая ваши клятвенные заверения в искренней любви к старшему кузену, помните как пылко вы молили меня освободить его из Бастилии- король рассматривал госпожу Дю Плесси с некоторым пренебрежением, - Итак, как мы видим, мадам, вы исключительно непостоянны в своих привязанностях. - Сир, - промолвила Анжелика, удивленно подняв бровь, - но я не понимаю, о чем вы говорите… Король сделал нетерпеливый жест, заставив ее замолчать. - Я думаю, вы прекрасно это понимаете, сударыня, - сказал он. – Но, как это и бывает с вами обычно, вы решили поступиться своими придворными обязательствами в угоду своих собственных капризов. - Капризов? – воскликнула она, взмахнув рукой. - Не будьте несправедливы ко мне, сир! Я увидела перед собой несчастного отверженного человека, изнемогающего от голода и холода, помочь которому, было моим долгом! - Ваш долг исправно служить вашему королю, мадам! – отрезал он- . Поверьте, мне совершенно не интересно знать, насколько вы сблизились с венгерским принцем - король чуть заметно усмехнулся и стал рассматривать набалдашник своей трости, словно впервые его увидел. Он вообще не хотел выказывать своего любопытства, но ревность оказалась сильнее. Но неужели этот комедиант заставил ее поступиться супружеской верностью, которую она не пожелала нарушить ради своего короля?! - Сир, прошу вас, выслушайте меня, в том, что вам передали больше наветов, чем моей вины. Я лишь хотела помочь несчастному, который просил у меня пристанища. - Сударыня, оставьте ваши оправдательные изыскания для вашего мужа. - Ваше, величество, я могу поклясться, что не изменяла своему долгу жены и матери. Король с сомнением поднял на нее глаза и медленно отчеканил: - Это похвально, - сказал он, - но я думаю, что некоторое время вам лучше не появляться при дворе, ибо ваше присутствие лишь разожжет сплетни. Я сообщу о своем окончательном решении в отношении вас через маркиза дю Плесси, когда он вернется Париж. А теперь прощайте, сударыня. Анжелика поклонилась и направилась к двери, когда вспомнила, что забыла кое-что спросить. - Сир, - неуверенно начала она, с трудом выдержав тяжелый взгляд карих глаз короля, - могу ли я узнать, что станет с принцем? Казалось, что от этого вопроса терпение короля разлетелось вдребезги: мало того, что говорят, что князь ее любовник, так у нее еще хватает наглости спрашивать о нем…И это в то время, когда сама же она уверяет, что у нее с ним ничего нет… Он в ярости поднял на нее свой взгляд и холодно сказал: - Да вашей самоуверенности просто нет предела, сударыня! Неужели вы думаете, что после вашего неблаговидного поступка я еще буду сообщать вам свое решение относительно этого дела?! Вам лучше сейчас же удалиться! Я запрещаю вам появляться при дворе до моего особого на то разрешения! Анжелика почувствовала, что начинает дрожать. Тем не менее, она гордо выпрямилась и быстро направилась прочь. Никогда еще он не повышал на нее голос до крика, и ей было неприятно видеть на себе злорадные взгляды придворных, когда она вышла из кабинета. Прошло уже больше недели с последнего разговора Анжелики с королем, и она не находила себе места все эти дни. Ни то, чтобы ей не хватало двора, и она скучала по придворной жизни, но она ощущала в себе непривычную уязвимость и слабость. Она металась по дому, словно птица в клетке, без конца прокручивая в голове события последней недели. Она вспомнила и последние слова короля о его намерении передать свое окончательное решение через маркиза дю Плесси, и не могла не признать, что больше всего в этом деле ее беспокоила реакция Филиппа. С тех пор, как отношения между ними наладились, она старалась делать все возможное, лишь бы не разрушить их вновь, поэтому небольшой инцидент с Ракоцци казался ей на этом фоне весьма досадным происшествием. Раньше все было намного проще. Несмотря на то, что она была замужем за Филиппом уже третий год, почти два года из них она жила, как свободная в своих действиях женщина, и не особо оглядывалась на мнение мужа. Когда же они разобрались в своих чувствах, она ясно осознала, что ее прошлой жизни пришел конец. Она начала чувствовать большую ответственность за свои действия и отныне не хотела быть втянутой ни в какие авантюры, как это нередко случалось прежде. Она услышала быстрые шаги в направлении своей комнаты, и радостно побежала к двери, увидев на пороге Филиппа. - Филипп! Но радость ее также быстро угасла, как только она увидела в его руке хлыст. Филипп, удивленный резкой сменой настроения жены, проследил за ее взглядом. Поняв в чем причина он спокойно сказал: -Здравствуйте сударыня, вы не рады видеть меня? Ну что вы, какими бы тяжкими не оказались ваши прегрешения я не собираюсь более применять к вам силу, это не производит на вас нужного воздействия,- насмешливо сказал он, подойдя к бюро и, положил на него хлыст с перчатками. По вашему лицу я предполагаю, что произошло, что- то не очень приятное. Итак, мадам, я вас слушаю. - Филипп, вы уже были при дворе?- спросила она с замиранием сердца. - Да, я был там,- ответил маркиз, пристально смотря в глаза жене. - Значит… вы уже слышали последние слухи обо мне? - Какие слухи? – небрежно спросил он. – Я достаточно долго нахожусь при дворе, чтобы знать, что не все, что там болтают, является абсолютной правдой. Или доля правды там все же есть? – он с подозрением уставился на нее. - Я хочу, чтобы вы знали, что я действительно помогла бедному венгерскому принцу из самых светлых побуждений, и совершенно в том не раскаиваюсь, но к сожалению у нашей любви слишком много завистников и они намеренно чернят мое имя перед королем. - И надо сказать весьма успешно, вашу помощь неблагонадежному принцу все восприняли как доказательство особой привязанности к нему,- Филипп продолжал смотреть ей прямо в глаза,- но, я хотел бы услышать от вас, что же произошло на самом деле,- тише добавил он. Анжелика со вздохом подошла ближе к мужу и ласково прижалась логовой к его плечу, он не оттолкнул ее, но стоял неподвижно, не делая попыток обнять …Подняв голову она спросила: -Вы были уже у короля? - Да, я был там, - с некоторой заминкой ответил он, изучая ее лицо. – Именно там я и узнал, что моя жена была отлучена от двора из-за неблаговидных действий в деле венгерского принца. И мне было неприятно слышать это, мадам! - Филипп, мне дела нет, что обо мне думает король, видимо его затаенная ревность помешала его проницательности, иначе он бы понял, что клевета в мой адрес не имеет под собой никаких оснований. Ну а придворные, на то и придворные, чтобы любезно помочь человеку упасть в забвение. - Ну что вы, вам совершенно не нужна ничья помощь,- вы так безрассудны, что вполне можете сами себя утопить, причем на пустом месте,- воскликнул он. - Филипп, я любила и люблю только вас,- твердо сказала она. Отстранившись от него она подошла к кровати. Присев на нее, она решила быть с ним до конца откровенной, и начала свой рассказ с того, как впервые познакомилась с принцем. Филипп слушал ее с некоторым безразличием. Он все также стоял у бюро, небрежно на него опираясь, и не задавал никаких вопросов. Как только она дошла до того момента, при каких обстоятельствах встретила принца снова, уверенность ей изменила. Она начала лихорадочно соображать, как можно было избежать упоминания о ее участии в раздаче милостыни нищим, когда увидела, что брови Филиппа поползли вверх: - Неужели вы что-то недоговариваете, мадам маркиза? – спросил он, его голубые глаза насмешливо блестнули. Его саркастический тон разбудил в Анжелике дух бойца, и она с вызовом бросила: - Да, ведь я совсем не желаю видеть на вашем лице гримасу отвращения, когда я скажу вам, что увидела принца Ракоцци, когда раздавала милостыню беднякам! - О, боже! – воскликнул он, рассмеявшись. – Неужели вы делали это собственноручно? Вы раздавали еду собственными руками, осматривали их гноящиеся раны и болячки, прикасались к ним!? Фу, как это мерзко! – Подойдя к постели, он опустился рядом с Анжеликой и притянул ее в себе, сказав, - По правде сказать, я не думал, что вы на это способны. - Это почему же? - Но ведь вы никогда не делали этого раньше, - с легким удивлением ответил Филипп. - Но я не делала этого только потому, что думала, что вам это будет противно! Но до того, как я переехала жить к вам в дом, я раздавала милостыню каждую неделю! Только ради вас я прекратила делать это! Филипп, казалось, слегка обиделся. - Да, мне действительно не слишком приятен вид бедноты на пороге моего дома, - сказал он натянуто. – Однако же даже мне было бы приятно видеть, что моя жена лично занимается благотворительностью. - Значит, вы совсем не против этого? - Конечно! И я не раз спрашивал себя, почему вы этого не делаете. Должен сказать, что было время, когда даже мой отец раздавал нищим тарелки с супом, во времена Фронды, так что я не считаю это чем- то из ряда вон выходящим,- с улыбкой промолвил он, смотря прямо перед собой,- как бы погружаясь в воспоминания того далекого времени. - Ох, Филипп, - прошептала Анжелика, восхищенно глядя в красивое лицо своего мужа, - как же много мы еще не знаем друг о друге. – Она уткнулась носом в его шею, вдыхая аромат жасмина. Филипп не переставал удивлять ее, и она в который раз вспомнила слова Нинон: «Когда кто-то узнает его еще лучше, то находит, что он лучше, чем кажется». Филипп прервал ее размышления вопросом: - Ну, так что же было дальше? И Анжелика, воспрянув духом после его реакции, продолжила свой рассказ. Когда она упомянула, как король отреагировал на ее поступок, Филипп резко вскочил с кровати, воскликнув: - Воистину, это поступок, достойный вас! Скажите, мадам, когда вы научитесь думать прежде, чем что-то делать? - Но, Филипп, - вскричала Анжелика в ответ, - что же мне было делать?! Вы считаете, что мне нужно было запереть этого несчастного в доме и сдать его полиции? И все из-за того, что он выразил протест против тех, кто захватил его родину? - Рад сообщить вам, мадам, что этот несчастный счастливо вернулся на эту свою родину… - Но как? Откуда вы знаете? - Его величество просил передать вам это, - спокойно ответил Филипп, глядя на нее пытливым взглядом. – Также он просил передать, что больше не гневается и желает вновь видеть вас при дворе, через некоторое время, он пришлет вам приглашение на ближайший праздник, кроме того он просил, чтобы вы не забывали о своих обязанностях. Анжелика гордо вскинула голову, ответив: - Меня устраивает жизнь в Париже, и я не хочу видеть снова все эти лицемерные лица угодливых придворных! А наш король заставил меня поверить, что я совершала преступление, помогая этому человеку покинуть Париж, хотя очевидно, я не сделала ничего страшного, раз он отпустил принца на все четыре стороны. Он играет людьми так, как будто они бесчувственные куклы! Филипп посмотрел на нее и твердо произнес: - Король - наш повелитель! Я уже говорил это вам несколько раз и повторю снова! И уж кому, но только не вам сетовать на то, что вашими чувствами играют… Вы и сами прекрасно используете этот трюк. – Анжелика улыбнулась. - И вам это не нравится, мой муж? – спросила она, прижавшись к нему. - Не то, чтобы не нравится, - медленно ответил он, смотря ей в глаза, - но иногда я чувствую себя игрушкой в ваших умелых руках. Анжелика счастливо рассмеялась, обвив руками его шею. Его руки скользнули вокруг ее талии, и он склонился к ее шее, начав покрывать ее поцелуями. - Ну а вы скучали по мне, мой старший кузен? – шутливо прошептала она. Он поднял голову, заглянув ей в глаза. - Как бы не тяжело мне было это признать, но я скучаю по вам все больше и больше, и возможность скорой войны, кажется, уже не столь радует меня, – ответил он. - Ах, Филипп, - с грустью улыбнулась она, - скоро вы вновь уедете, а что же буду делать я? Ведь все уже совсем не так как прежде… - А как же сейчас? - Вы сами знаете, - она провела пальцем по его губам и прижалась виском к его щеке. Но потов вдруг новь подняла голову, устремив на него решительный взгляд. - Филипп, могу я просить вас кое о чем? - Смотря о чем, - усмехнулся он. - Обещайте мне, что больше не произойдет ничего подобного тому, что было в Норжене. Филипп удивленно уставился на Анжелику. Разомкнув руки, он отступил от нее на несколько шагов. - Вы уже второй раз напоминаете мне про Норжен, мадам, - проговорил он, подозрительно сощурив глаза. - Как давно вы знаете об этом? - Я знала об этом еще до нашей свадьбы, Филипп, - сказала она, подойдя к нему ближе. – И слухи о ваших подвигах на войне, равно как и в постелях любовниц, не могли не достигнуть моих ушей. Смотря ей прямо в глаза, он с иронией спросил: - Поражаюсь, почему после всего этого вы не оставили своей затеи выйти за меня замуж. - В этом нет ничего странного, Филипп! - ответила она, положив руки ему на плечи. – Сплетни часто все преувеличивают, и я не верю, что вы способны на такое. - Мне казалось, вы имели возможность убедиться в их правдивости… - криво усмехнулся он. - Не иронизируйте, Филипп. Это ужасно! Просто пообещайте мне, что прежде чем причинить вред женщине или ребенку, вы вспомните о том, что эта женщина может быть чьей-то женой и матерью, а ребенок - чей- то сын или дочь, а …. у вас теперь тоже есть семья, Филипп. Сделайте это ради нас! Некоторое время он молчал, но потом сказал, слегка улыбнувшись: - Я постараюсь.
Ariadna: Клево!
Leja: Ariadna пишет: Вот, решила, все-таки, выложить результат деятельности Марии-Антуанетты и Leja над последней частью нашего с Любой фика на всеобщее обозрение. Выкладываю здесь, потому что все же хотелось бы сохранить за собой последнее слово на правах автора Это без вопросов, а кто против, пусть сам идет и как ему надо пишет
Мария-Антуанетта: Leja пишет: Это без вопросов, а кто против, пусть сам идет и как ему надо пишет ЭТО ТОЧНО!!!
Leja: Мария-Антуанетта пишет: ЭТО ТОЧНО!!!
полная версия страницы