Форум » Творчество читателей » фантазия на тему: "Филипп остался жив" » Ответить
фантазия на тему: "Филипп остался жив"
solomey: Автора, старую больную женщину, за время отпуска посетила безумная мысль. Вернуть Филиппа на грешную землю. Ему бедному, может возвращаться и не хотелось. Но кто ж его спросил? Что из этого получилось судить вам. [more]- Надеюсь, вы не возражаете, что я надела венок из красных роз?- Спросила Люсинда своего жениха. И тут же ей пришлось поправить саму себя, не жениха, а вот уже примерно пять часов как мужа. - В белом я выглядела как приведение. А кому хочется выглядеть приведением в день собственной свадьбы? Мужчина приподнял бровь. Но нечего ей не ответил. Она вообще с того момента как села в карету не слышала его голоса. Молодожены ехали в экипаже уже два часа, но за это время, ее муж ни проронил ни слова. Люсинда поежилась, ей становилось неуютно и немного страшно. Но, все же, она набралась смелости и попыталась, снова, заговорить с супругом. - Мы едем в ваше имение Резенфорд милорд? Муж снова приподнял бровь. Но на этот раз соизволил ответить. - Нет. Люсинда ждала более подробного ответа, но, по всей видимости, напрасно. Ее муж как видно много говорить не намерен. Боже, он наверно вообще не намерен с нею говорить. От досады девушка прикусила до крови губу, и тут же вскрикнула от боли. - Что с вами дорогая, вы решили поужинать собственной плотью? Неужели свадебного обеда вам показалось мало? – Насмешливо спросил ее муж. Люсинда кисло улыбнулась. Неужели он не заметил, что во время их свадебного обеда, она не проглотила ни крошки. Ее до сих пор бросало в дрожь от воспоминания. На обеде присутствовали все мало-мальски значимые люди в их округе. И каждый, кому посчастливилось присутствовать на нем, казалось, готов был задать один и тот же вопрос: Какого черта такой богатый и титулованный человек как герцог Резенфорд берет в жены старую деву из Cессекса? И не просто старую деву, но еще и серую незаметную мышь? По крайней мере, так ей сказал ее грум Джек. Что говорить о соседях и знакомых? Тот же вопрос мучил и саму Люсинду. И она надеялась, что муж ей все объяснит, но он упрямо молчал. Девушка решила закрыть глаза и попытаться подремать. Но память вернула ее к событиям полугодичной давности. В тот день было солнечное февральское утро. И она по обыкновению собиралась после завтрака прогуляться по округе. Поэтому, не смотря на возражения матери, одела старый костюм для верховой езды. Леди Элизабет недовольно поджимала губы, и с неодобрение смотрела на младшую дочь. Готовый уже разгореться скандал потушила как всегда своим появлением Аббигаель, ее старшая сестра. Вот уж действительно радость для отца и не только для него. Она была любимицей всей семьи. И, смотря на нее злиться, было невозможно. Поэтому леди Элизабет по видимому решила не портить себе аппетит спором с младшей дочерью, на которую, тайно, уже махнула рукой. Ее старшая красавица дочь через год выйдет замуж за эсква́йра Энтони Купера. А младшей, по всей видимости, предстоит остаться старой девой. Но с ее внешностью, непокорным характером и маленьким приданным рассчитывать на партию не приходилось. У Аббигайль хотя бы была ангельская внешность и кроткий нрав. И вот во время завтрака дворецкий объявил о прибытии графа Нортона, племянника сэра Эванса. Граф ворвался в столовую стремительно, еще не успев получить вежливого приглашения, уселся за стол и потребовал отбивную. Семья с удивлением смотрела на то, как Нортон с аппетитом поглощает еду. Наконец насытившись, Джон Эванс пятый граф Нортон поднял глаза на дядю. - Мистер Эванс, надеюсь, вы прибываете в хорошем здравии? – Вежливым тоном осведомился племянник. - Благодарю вас граф, я чувствую себя прекрасно. – Немного обескуражено ответил отец Люсинды. - А вы леди Элизабет, как себя чувствуете? – все тем же ровным голосом поинтересовался граф. - Хорошо.- Ответила миссис Эванс. Впервые Люсинда видела свою мать в таком замешательстве. Нужно отметить, что визит графа стал неожиданностью для обитателей Вудфулпарка. Обычно, это сэру Эвансу приходилось ездить в Нортонхолл, когда граф надумает вызвать своего дядю по делам. Но что поделаешь, глава семьи, а это был племянник, выделял ренту на содержание Вудфулпарка и его обитателей. Тем временем граф оперся на спинку стула, и начал с интересом рассматривать кузин. - Спрашивать как ваше здоровье, кузины, я не буду, вид у вас цветущий. Но может, пока меня не было произошло что-то интересное, возможно, мне нужно, что-то знать? – Спросил у них кузен. Девушки непонимающе переглянулись. А у Люсинды все внутри похолодело, не дай Бог кузен узнал о ее вылазке на ярмарочный кулачный бой. Мать ее убьет. Ее до конца дней запрут в комнате. Девушка украдкой посмотрела на графа. Если бы дело было в кулачном бое, Джон был бы очень сердит, но он, кажется, в хорошем расположении духа, или нет? - Ну, что все молчат. Нет новостей? С вами всегда так. – Улыбнулся граф. - Придется мне, уподобится галантным французам и вас развлекать. Кто слышал о герцоге Резенфорде? Мать Люсинды тут же оживилась, в последний год это была излюбленная тема для сплетен в округе. Примерно шесть месяцев тому герцог купил по соседству Холликасл, и с тех пор невероятных сплетен, а также легенд стало только больше. Но о герцоге в присутствии девушек говорили мало. У Резенфорда была скандальная репутация, вернее сплетни ходили о нем ну уж очень скандальные. Кстати, некоторые из них грум Джек, Люсинде так и не осмелился пересказать. За это она несколько дней дулась на старика. - По правде говоря, с момента, когда он купил старую усадьбу, мы его еще не видели. Немного не прилично не представится новым соседям. Вы не находите? – отозвалась леди Элизабет. - Думаю, у него были более важные дела, чем знакомится с провинциалами.- Ехидно отозвался граф. Леди Элизабет обиженно вспыхнула, этот мальчишка всегда ставил ее в неловкое положение. И в силу происхождения и баснословного богатства совершенно не утруждал себя элементарной вежливостью. -Тогда, может, вы сами знаете, что-то новое о нашем соседе? – Немного раздраженно спросила миссис Эванс. - Может, что-то и знаю… - С загадочной миной протянул граф. - По крайней мере, теперь точно известны его земельные владения. У него три поместий в Англии, по размеру не уступающие Холликасл.- Все за столом удивленно ахнули. - Получается, что его годовой доход примерно восемнадцать тысяч фунтов. – Удивленно протянул сэр Эванс -Откуда вам это известно? – Спросила леди Элизабет. - В прошлом году Карл II присвоил ему герцогский титул. Естественно в Лондане только и было разговоров, какую систему наследования он выберет. Эти имения вошли в майорат. - Поразительно. Он действительно решил постоянно жить в Англии? - По крайней мере, английский титул он получил, и земли в Англии приобрел. – Серьезно ответил Нортон. – Нужно сказать с этими владениями, он стал почти так же богат как я. Но у него имеются еще владения во Франции. По-моему, два поместья, если я не ошибаюсь. За столом на несколько минут повисло молчание. Его нарушила леди Элизабет. - Несмотря на его титулы, и деньги у него преплохая репутация. Будь моя воля, я бы этого человека в приличные дома не впускала. – Надменно закончила она. Люсинда, смотря во время всего монолога матери на графа, заметила, что ему эти слова не понравились. Он удивленно, а потом и сердито смотрел на леди Элизабет. И как только она закончила, сказал: -Какое счастье, что в нашей семье решать, кто может быть принят в доме, а кто нет, положено мне. Вчера герцог посетил Нортонхолл. – Сказал граф. - И попросил руки моей кузины… - Добавил Норфолк тихим, вкрадчивым голосом. Повисло напряженное молчание, ибо кузин у графа было только две: Аббигайль и Люсинда. И всем в комнате было понятно, к кому герцог сватался. - Я никогда не выйду за него замуж, папа. – Тут же закричала Аббигайль. Вы же знаете, что через год, когда Тони получит наследство, я выйду за него замуж. – по щекам Абби потекли слезы. Люсинда кинулась утешать сестру, леди Элизабет побледнела и застыла как соляной столб в своем кресле, а сэр Эванс напротив от волнения покраснел. Родители со смесью жалости и восхищения смотрели на Аббигайль, которая в этот момент, почему то стала еще красивей. Ее щеки порозовели, огромные синие глаза заблестели от слез. В свете утренних лучей она стала напоминать Мадонну на картинах Рафаэля. Но на графа, ни внешность, не слезы девушки не произвели никакого впечатления. Довольный вызванным эффектом он преспокойно начал есть принесенный прислугой сладкий пирог. Не забывая насмешливо наблюдать за кузиной. Люсинда заметила, что он еле сдерживает смех. И подумала, что кузен может быть очень жестоким, если ему это выгодно. А вот родители девушки не знали, как успокоить дочь, и уговорить ее не делать глупостей. Несмотря на репутацию герцога, и высказывания леди Элизабет о Резенфорде, все понимали, такое предложение может быть раз в жизни. От предложения стать герцогиней просто так не отказываются. Тем временем пока родители девушки находились в замешательстве, а сама Аббигайль готова была начать первую в своей жизни истерику, граф спокойно доев пирог обратился к Люсинде : - Кузина, а что вы думаете о Резенфорде? -Я? – Удивилась девушка. Она как раз пыталась вытереть слезы сестры. -Ну не я же? – С ухмылкой сказал Норфолк. - Я его видела только раз и то мельком. – Ответила Люсинда. - И когда же вы смогли его увидеть? – Пораженно спросила ее мать. - По-моему, уже прошло месяца три. Я прогуливала Малыша, в дальней роще у границы имения, а герцог немного заблудился и попал к нам в лес. – Ответила Люсинда. - Сколько раз, я говорила тебе не ездить так далеко одной.- Сердито начала леди Элизабет. - Продолжайте кузина. – Перебил ее мать Нортон. Люсинда уже не рада была, что призналась об этой нечаянной встрече. Ей было немного неловко вспоминать о ней. В тот день, она решила прогулять своего щенка мастиффа, и действительно забралась слишком далеко. Но конная прогулка ей доставила такую радость, что она подумывала еще немного пройтись пешком, что бы дать отдохнуть своей кобыле, а уже потом вернуться домой. Так что она решила спешиться и забраться на холм, с которого было видно соседнее имение. К удивлению ее тайное место уже было занято кем-то. Она собиралась вернуться к лошади, но в этот момент, человек, стоявший на вершине холма, обернулся и увидел ее. Мужчина смерил ее насмешливым взглядом. Люсинда сначала покраснела, ей было неловко от такого внимания, но она постаралась взять себя в руки и тоже дерзко начала рассматривать незнакомца. Он был в дорогом костюме для верховой езды. При этом настолько модном и экстравагантном, что такого она не видела даже у своего кузена графа, не то, что у соседей провинциалов. Английские сельские аристократы так не одеваются. Она начала догадываться кто перед ней. Новый хозяин великолепного имения Холликасла. Девушка знала, что герцогу примерно сорок лет. Для нее двадцатитрехлетней молодой женщины, почти старик. После всех разговоров местных сплетниц и нечастых лондонских знакомых ее матери, в своем воображении она представляла себе отвратительного пожилого пузатого развратника. Но, к ее удивлению Резенфорд оказался довольно худощавым мужчиной. Светлый парик по последней парижской моде выгодно подчеркивал его совершенный овал лица. И само лицо, еще не успели изранить морщины. Только одна глубокая пролегла между бровями. Да пара мелких, были видны возле глаз. Но в целом красота герцога производила ошеломляющее впечатление. Люсинде на секунду показалось, что ожила одна из греческих статуй в Нортонхоле. Почему дамы, которые приезжали в гости к матушке и говорили шепотом о его любовницах, ни словом не обмолвились о его красоте? Но что действительно поразило девушку, это его глаза. Казалось, их холод ничем не уступал морозу, окутавшему ее в это утро. - Кто вы такая?- Холодный голос Резерфорда заставил ее вернуться к реальности. Про себя Люсинда отметила легкий французский акцент. - Я? – от удивления переспросила девушка. - В радиусе мили, я не вижу больше ни одного разумного существа. Или ваша дворняга научилась говорить?- насмешливо спросил герцог. - К сожалению, не научилась, но меня не покидает надежда, что когда-то, Малыш сможет говорить.- К Люсинде постепенно возвращалось ее чувство юмора. – Смотрите, какими человеческими глазами он смотрит. Резенфорд снисходительно улыбнулся. - И все же вы не сказали, как вас зовут. - Мисс Люсинда Эванс. – Девушка присела в шутливом реверансе. Почему то, она перестала бояться этого надменного человека. И в свою очередь решила задать подобный вопрос. - Герцог Резенфорд, к вашим услугам. - Ответил ей мужчина и также шутливо отвесил церемониальный поклон. - Но что Нимфа делает одна в глуши леса? Ищет пастушка? – насмешливо спросил Рейнфорд. Люсинда в недоумении уставилась на герцога. Девушка не была приучена к таким разговорам. И смысл вопроса ускользал от нее. Она понимала, что здесь кроится подвох, но где он, ее неопытность не позволяла разгадать. Герцог видимо понял ее замешательство. И спросил уже более прямо. - Мисс я хотел спросить, не помешал ли я вашему тайному свиданию? Может я спугнул воздыхателя, случайно заняв его место? К своему стыду Люсинда снова покраснела. Осознав, что ее щеки залил румянец, она чертыхнулась про себя. Определенно этот мужчина может вгонять в краску. Но потом успокоилась. И даже смогла рассмеяться. К своему удивлению Резенфорд отметил про себя, что смех у этого серого воробушка очень приятный. - Я сказал, что-то смешное? - Просто из неженатых мужчин в округе, только шестидесятилетний пастор Кейн. Да жених моей сестры. Так что свидания, да еще тайные мне не грозят. Резенфорд усмехнулся. Видимо женатых, фермеров и прислугу его новая знакомая в расчет не брала. - Но тогда возможно кавалер еще не примчался из соседнего графства? Такой вопрос заставил рассмеяться Люсинду до слез. - Если это комплимент, то он довольно грубый, ваша светлость. – Отсмеявшись, проговорила девушка. -Я не пытался сказать вам комплимент, мисс. Возможно, задал бестактный вопрос и только. -Ну да, ну да.- проговорила Люсинда. - Когда вы задаете подобные вопросы, сначала смотрите, кому вы их задаете. Неужели не видно, что ради меня не один мужчина не проскачет верхом даже милю. Резенфорд остолбенел. - Не понимаю, что с вами не так. – Проговорил он. - А вы посмотрите на меня. – Без обиняков попросила девушка. После таких слов герцог начал в уме пересчитывать ее конечности. Вроде все на месте. Потом внимательней разглядел девушку. Первое, на что он обратил внимание, глаза: огромные, веселые и удивительного синего цвета. И волосы темные, почти черные. Ну да, вид у них явно не ухоженный. Ужасный загар портил цвет лица, и это в середине зимы. По всей видимости, она все лето и осень проходила без шляпки. Прическа не шла к маленькому личику, и самое главное цвет платья абсолютно не подходил ей. Его даже передернуло, когда он внимательней рассмотрел, во что одета девушка, человек с тонким вкусом, он представить себе не мог, что кто-то добровольно может надеть такое убожество. Платье явно шилось на кого-то выше и крупнее. А подгоняли его по ее фигурке уже модистки из соседнего городка. Он даже выругался про себя. Как родители его знакомого графа Нортона могут рядить дочь в такое безобразие. Граф вроде бы выплачивает им неплохую ренту. Хотя, тут же всплыло в памяти герцога, сэр Эванс слыл игроком, причем, весьма неудачливым. В целом, из данной особи женского пола, решил про себя Резенфорд, при условии, если ею всерьез заняться, может получиться весьма интересный экземпляр. Но, в слух, конечно, он этого не сказал. Вместо этого задал вопрос весьма грубым тоном: - Так, что же вы тогда делаете здесь в одиночестве? - Обычно я здесь гуляю. И мое одиночество никто не замечает. - Мисс, вы забрались довольно далеко от дома, вы не находите? Люсинду его вопросы начали раздражать, кто он ей такой, что бы распекать ее не хуже матери? - По-моему, это не ваша забота. Где, когда и куда я хожу гулять. – Резко ответила она. Что-то в ответе и дерзкой манере мисс Эванс неожиданно разозлило Резенфорда. В нем поднялась волна гнева. - Вы правы мисс, где, когда и главное с кем вы гуляете не моя забота, а ваших родителей. Но возможно они не удосужились внятно рассказать вам, что бывает с одинокими девушками? – Холодно осведомился герцог. - Ну почему же не рассказывали, рассказывали.- Ответила Люсинда. Что-то во взгляде Резенфорда ее напугало, и она начала пятится от него. - Но вы, конечно, решили, что это детские страшилки. – Не спеша проговорил мужчина. Он медленно начал надвигаться на девушку. Пока та не уперлась в ствол векового дуба. В нем проснулся, уже забытый, охотничий азарт. Люсинда сглотнула, во рту стало сухо от страха. А мужчина все надвигался и вдруг с силой запрокинул ей голову и поцеловал. От неожиданности какое-то время она даже не могла пошевелиться, а потом пришла непонятная слабость. Это был ее первый поцелуй. Но когда одна мужская рука грубо до боли сжала ее грудь, а другая подняла юбки платья, Люсинда начала в ужасе отбиваться. Перевес сил явно были не на ее стороне, и вот она оказалась прижатой к дереву, с платьем, задранным почти до талии. И все, что ей оставалось это бить маленькими кулачками по спине насильника и просить, что бы он ее отпустил. Ужас сковывал ее движения, и из глаз начали течь слёзы. Поэтому она не сразу заметила, что герцог уже не держит ее. А просто стоит рядом. Когда до сознания девушки дошло, что ее отпустили, она в изнеможении опустилась по стволу и начала плакать навзрыд. Резенфорд смотрел на нее своими холодными голубыми глазами но, казалось, ничего не видел пред собой. Внезапно он опустился на колени перед Люсиндой взял ее лицо в свои руки и заставил смотреть себе в глаза. - Вы понимаете, что я только что мог с вами сделать? Люсинда кивнула. Сил что бы ответить у нее не осталось. - Это послужит вам хорошим уроком в дальнейшем, не стоит ездить одинокой девушке без сопровождения. Теперь вы это понимаете? Люсинда снова кивнула. Резенфорд выпустил ее лицо из рук и пошел к своей лошади, которая была привязана неподалеку. - Дорогая, не нужно долго сидеть на холодной земле. Вы можете простудиться. Этот простой урок не стоит вашей болезни. - И весело напевая какую-то французскую песенку, герцог удалился. Сама Люсинда после этого случая, стала ездить на прогулки в сопровождении грума. Что не могло не радовать ее мать. Но у самой девушки жестокий урок герцога оставил неприятный осадок в душе. [/more]
allitera: Мария-Антуанетта пишет: Меня - да, трогает)) Вопрос был риторический. Я поняла, уже по вашим постам, что это вас сильно трогает, вы даже не один раз это упомянули. Когда это читаешь автор создает нужные чувства. Но вот когда думаешь об этом без авторского влияния, все выглядит несколько иначе. Мария-Антуанетта пишет: причем здесь это? вину ее никто не отрицает, но навсегда в душе у нее осталась незаживающая рана и это ее наказание и крест на всю жизнь)) поэтому и жалею ее. представляю как бы на ее месте вот так не уберегла сына и что бы было со мной потом)) Вот жалости у меня нет. Это не простая оплошность или несчастный случай. Это планомерное халатное отношение. При этом ее предупреждали, но ей было все-равно. Она не случайно погубила сына, а погубила только потому что ей уязвленная гордыня (ну как же ее посмели не так домой доставить и не так встретить и так не вовремя ее выручать из плена, ей то уже не надо) оказалась важнее всего остального. Мария-Антуанетта пишет: вот и узнал бы)) но не я одна думаю, что он простил бы, - мнения разделились наполовину)) Мнения могут делиться как угодно. Но если принимать, что он простил, то это совсем другой человек, чем тот, которого описывала Голон. По крайней мере по первой задумке. Мария-Антуанетта пишет: Иной раз лучше, чтоб знали. легче и быстрее пережить можно, чем не знали и тащить такой груз одному) возможно сравнение не совсем удачное именно здесь, но как-то так)) Это явно не тот случай. Не просто так Голон говорит, что для него пятно на костюме страшнее, чем кто-там: тысячи врагов и т.п. И это не потому что он франт, а потому что грязная одежда не для человека его уровня. Мария-Антуанетта пишет: значит он ее не любит, одно из двух)) Значит эта не та любовь, которую имеет вы ввиду. Мужчины вообще по своему складу не любят, как женщины. А я уже заметила, что тут Фил наделяется чисто женским подходом к любовному партнеру. Филипп любил не только Анж, скажем так. И не всем он мог пренебречь ради Анж.
Мария-Антуанетта: Елизавета пишет: ак я как раз об этом, о том что потом, когда она тосковала по сыновьям, имелись в виду Флоримон и Кантор, а не Шарль-Анри. А о том, что было сразу после нападения на Плесси я и не говорю, странно было бы в тот момент о Канторе думать. Там она не называла имен, но всегда говорила во множественном числе и у колдуньи, когда родила Онорину, вспоминала, что было у нее три мальчика когда-то,а теперь вот нет ни одного)) затем в Ла-Рошели тоже вспоминала несколько раз о Шарле-Анри, какой-то там Жером ей напоминал его и старухе Ребеккке она говорила именно о нем и Берну. тоже о сыне, которому перерезали горло)) затем. на корабле. когда Рескатор спросил ее не желает ли она взглянуть в последний раз на землю Франции, чтобызапечатлеть в памяти образ возможно дорогих ей людей, она же подумала об одинокой могилке на краю Ньельского леса..."мертвый ребенок, вот и все.." Далее. уже в Голдсборо она даёт имя ребенку Женни Маниго именно Шарль-Анри,а не Кантор(фло не считаю, т.к. была еще надежда на его спасение, тела же не нашли). и когда она берет на руки этого ребенка, то вспоминает как прижимала вот также к груди другого, и дальше о внешности, и проч. потом говорит. чтоб назвали так-то и так-то )))
Елизавета: Мария-Антуанетта, убедили, было дело, она его несколько раз вспоминала.
allitera: Мария-Антуанетта пишет: алее. уже в Голдсборо она дант имя ребенку Женни Маниго именно Шарль-Анри,а не Кантор кстати, этим Голон выдает, что Кантор все-таки жив.
Мария-Антуанетта: allitera пишет: это читаешь автор создает нужные чувства. Но вот когда думаешь об этом без авторского влияния, все выглядит несколько иначе. а разве не задача автора максимально раскрыть образ главного героя? раз автор подает ее в таком виде. то значит такая она и есть. allitera пишет: Но если принимать, что он простил, то это совсем другой человек, чем тот, которого описывала Голон. По крайней мере по первой задумке. если так, то и Анжелика белая-пушистая и добрая и любящая, и всегда права)) но ведь нет, правда? Она описывала одного человека, но к концу повествования это был уже измененный персонаж, внутренний мир которого притерпевалзначительные изменения и вступал в противоречия с самим собой. allitera пишет: Не просто так Голон говорит, что для него пятно на костюме страшнее, чем кто-там: тысячи врагов и т.п. И это не потому что он франт, а потому что грязная одежда не для человека его уровня. Это было сначала. до свадьбы и того как Анж. устроила ему веселую жизнь)) потом ему было и на одежду плевать, когда было плохо, ехал весь в грязи по самую шею, вез понимаешь ожерелье и плевал на все и всех. allitera пишет: Значит эта не та любовь, которую имеет вы ввиду. Я не имею ввиду,а только вижу то, что написано в книге, его муки, страдания и проч. противоречия дают основание(и потом уже его слова)понимать так как я это вижу. не больше. allitera пишет: Филипп любил не только Анж, скажем так. И не всем он мог пренебречь ради Анж. откуда такая уверенность?
allitera: Мария-Антуанетта пишет: а разве не задача автора максимально раскрыть образ главного героя? раз автор подает ее в таком виде. то значит такая она и есть. вот уж нет. Она рассказывает о событии и дает свою оценку, но это не значит, что она верная. Порой герои живут своей жизнью. Мария-Антуанетта пишет: если так, то и Анжелика белая-пушистая и добрая и любящая, и всегда права)) А Голон и не пишет про такую женщину, она именна такая, какая есть. Голон ее воспринимает, как пушистую, а не Анжелика - пушистая - видите разницу? Мария-Антуанетта пишет: Она описывала одного человека, но к концу повествования это был уже измененный персонаж, внутренний мир которого притерпевалзначительные изменения и вступал в противоречия с самим собой. А вот изменений в АНж нет, она вполне согласуется с собой. Мария-Антуанетта пишет: Это было сначала. до свадьбы и того как Анж. устроила ему веселую жизнь)) потом ему было и на одежду плевать, когда было плохо, ехал весь в грязи по самую шею, вез понимаешь ожерелье и плевал на все и всех. ну нельзя же сравнивать теплое и сладкое. И король был по уши в грязи, там на войне если по грязи то мчаться. Но при дворе это недопустимо. И ничего в Филе не изменилось. В его ценностях ,как онет ома - ни капли. да и не могло. Мария-Антуанетта пишет: Я не имею ввиду,а только вижу то, что написано в книге, его муки, страдания и проч. противоречия дают основание(и потом уже его слова)понимать так как я это вижу. не больше. И что они говорят, что он отказался от всех своих ценностей жизненных? Мария-Антуанетта пишет: откуда такая уверенность? Читайте, анализируйте. Познакомтесь с эпохой. Да и в интервью Голон прямо говорила, что Фил - типичный представитель той эпохи.
Елизавета: Мария-Антуанетта пишет: потом ему было и на одежду плевать, когда было плохо, ехал весь в грязи по самую шею, вез понимаешь ожерелье и плевал на все и всех. Мне кажется там была очень важная для Филиппа фраза, что он ехал к женщине, которая ради славы Франции не пожалела сына. За точность не ручаюсь, но где то так.
allitera: Елизавета пишет: которая ради славы Франции не пожалела сына. Елизавета, вы умничка. Это тоже намек. Хотя и не явный.
Елизавета: allitera, спасибо! Мне кажется, эти слова во многом объясняют тот внезапный приезд Филиппа.
allitera: Мне кажется, что Филипп поверил, что Анжелика сможет обтесаться и стать достойной женой. в свою очередь и он мог пойти на изменения со своей стороны. А маркизу пристала гордиться своей женой. А тем более женой погибшего юного героя. Потому как он все-таки за короля жизнь отдал. Тем более, что в последнее время Анж не совершала ошибок в этом поведении. Так почему было не поддержать ее. Тут я никоим образом не исключаю искреннего чувства у Фила. Но оно не должно противоречить с тем, что ценно для него.
Елизавета: Анжелика не поняла Филиппа тогда, как не понимала его никогда. Не понимает она и почему он приехал, В конце той главы она думает, что он прискакал, потому что она плачет из-за Кантора. Если бы Кантор с дерева упал, то вряд ли Филипп помчался бы к жене с ожерельем. Но тут она - мать героя, погибшего за короля. Кантор помог Анжелике попасть в систему ценностей Филиппа. Но чтобы он платочек достал и слезы утирал, слушаю про ее похождения на востоке или делишки в Пуату... Не знаю, я не верю в это.
Мария-Антуанетта: allitera пишет: Она рассказывает о событии и дает свою оценку, но это не значит, что она верная. Порой герои живут своей жизнью. вот Филя и зажил значит своей жизнью, почему бы и нет? а Вам все видитьсякак у автора значит где речь о Филиппе. но когда речь об анжелике. то Вы уже в автором не согласны, так? allitera пишет: Голон ее воспринимает, как пушистую, а не Анжелика - пушистая - видите разницу? А вместе с Голон еще 90% видят ее такую))) allitera пишет: А вот изменений в АНж нет, она вполне согласуется с собой. почему же нет? она многое понимает, осознает ошибки, но исправить-то не может, хоть и пытается вести себя иначе)) allitera пишет: Но при дворе это недопустимо. а при чем Двор? речь ведь о том. что Филипп впринципе боялся грязи где бы то ни было, не зря его в этом упрекали и не раз, а тут впервые Анжелика видела его в столь плачевном состоянии, но ему тогда все равно. allitera пишет: И ничего в Филе не изменилось. В его ценностях ,как онет ома - ни капли. да и не могло. Изменилось)) и многое)) вопрос в том, что Вы не видите этих изменений или не хотите видеть, вот и все)0 allitera пишет: И что они говорят, что он отказался от всех своих ценностей жизненных? да, что теперь все его мысли об одном - о НЕЙ)) allitera пишет: Читайте, анализируйте. Познакомтесь с эпохой. Читаю и анализирую с 11 лет)) Елизавета пишет: Мне кажется там была очень важная для Филиппа фраза, что он ехал к женщине, которая ради славы Франции не пожалела сына. За точность не ручаюсь, но где то так. да. так он и сказал, но думаю, что этобыло еще и слабым утешением ей в ее горе, вот он и приукрасил малость, а ехал потому. что любил и не мог слышать как в сердце оттаются эхом ее рыдания от потери сына)) хотя она тогда что-то утешилась очень быстро и даже Рескатора не возненавидела за смертьсына...
Мария-Антуанетта: Елизавета пишет: Анжелика не поняла Филиппа тогда, как не понимала его никогда. Не понимает она и почему он приехал, В конце той главы она думает, что он прискакал, потому что она плачет из-за Кантора. так и было, все наложилось у него одно на одно, вот он и сдался и отдал ожерелье. И Кантор тут не при чем, это было бы рано или поздно, просто было делом времени, Филипп в душе уже проиграл, еще да отъезда в армию и понимал это. Елизавета пишет: Но чтобы он платочек достал и слезы утирал, слушаю про ее похождения на востоке или делишки в Пуату... Не знаю, я не верю в это. А отку достал? с того света? Он и не вытирал бы. потому как никогда не узнал бы, что стало после его смерти.
allitera: Мария-Антуанетта пишет: вот Филя и зажил значит своей жизнью, почему бы и нет? а Вам все видитьсякак у автора значит где речь о Филиппе. но когда речь об анжелике. то Вы уже в автором не согласны, так? Вы либо одно выбирайте, либо другое. А то как флюгер. Да нет, просто Фил тот герой, который вполне соответствует представлениям Голон. И он, такой, как есть ее вполне устраивает. Если не заметили автор вообще мало оценивает этого героя вообще. Набрасывает факты. Мария-Антуанетта пишет: А вместе с Голон еще 90% видят ее такую))) Это до поры. Когад ум молод и просто не способен оценить. не имея опыта и мудрости, то легко поддается другому влиянию. Потом ведь всегда в книжках плохого не напишут. Когда Анж появилась на прилавках, тогда не было минилитературы. А все, что книга - то ух и ах как ответственно. :) Мария-Антуанетта пишет: почему же нет? она многое понимает, осознает ошибки, но исправить-то не может, хоть и пытается вести себя иначе)) Да нифига она не осознает. Исправить можно - не совершать следующих. Как можно назвать женщину осознавшую свои ошибки, если она езе и грозиться королю, вот я тебе еще покажу. Ишь чего захотел. Я Мятежница Пуату. Обалдеть, какая гордость за содеянное. Мария-Антуанетта пишет: Изменилось)) и многое)) вопрос в том, что Вы не видите этих изменений или не хотите видеть, вот и все) Или вы наоборот, называется изменения в оценке Анж, как изменения самого Фила. Фил то таким и остался - система ценностей его не претерпела изменений. Иначе бы он не в армию поехал, а Анж в охапку и в бега. Мария-Антуанетта пишет: да, что теперь все его мысли об одном - о НЕЙ)) Ну и каким образом мысли о ней изменили его ценности? Просто она вписалась в его жизнь. Она по идее подстроилась. И разве Фил - человек лишенный способности любить. Но для него ничего не поменялось. Все, что раньше было важным таким и осталось. Мария-Антуанетта пишет: Читаю и анализирую с 11 лет)) Да, только не надо одну Голон читать то. Мария-Антуанетта пишет: да. так он и сказал, но думаю, что этобыло еще и слабым утешением ей в ее горе, вот он и приукрасил малость, а ехал потому. что любил и не мог слышать как в сердце оттаются эхом ее рыдания от потери сына)) То, что вы так думаете очевидно. Но думаете вы так, потому что нарисовали себе иной образ Фила, чем представлен автором изначально. Ну по своему приукрасили. А между тем, если бы Фил был, как вам хочется, то он бы нашел более качественный и подходящий элемент приукрашения. Это явно не в системе ценностей Анж. Мария-Антуанетта пишет: хотя она тогда что-то утешилась очень быстро и даже Рескатора не возненавидела за смертьсына... Ну она и не сильно о нем пеклась, а вот с Рескатором - явный промах у автора. Анжелика чего-чего, а поненавидеть всегда была готова, а тут еще и влюбилась в Рескатора, даже не посмела упрек такой в мыслях себе позволить.
allitera: Мария-Антуанетта пишет: А отку достал? с того света? Он и не вытирал бы. потому как никогда не узнал бы, что стало после его смерти.
полная версия страницы