Форум » Новая версия "Анжелики" » Журналисты о приезде Анн Голон и интервью с ней. » Ответить
Журналисты о приезде Анн Голон и интервью с ней.
Сказка: Почетная гостья книжной ярмарки Анн Голон привезла свои романы о приключениях Анжелики в авторском варианте Почетная гостья Московской международной книжной выставки Анн Голон привезла в Россию свои романы о приключениях Анжелики в авторском варианте. Знаменитая француженка 5 сентября представит российским читателям первую книгу из многотомной коллекции своих популярных сочинений, а в четверг она вместе со своей дочерью Надин Голубинофф встретилась с журналистами. "Для нас Россия - особенная страна, вторая родина, - призналась дочь писательницы Надин. - Мой отец Серж Голон был русским, его настоящее имя Всеволод Голубинов. Он участвовал в начале работы над эпопеей, но не был соавтором Анн. Был ученым, художником, любил маму, помогал ей и всегда был рядом. Когда журналисты спрашивали у него: "А что дальше произойдет с Анжеликой?", отец отвечал: "Спросите у жены, она знает". "Я не стала бы писать свои романы, если бы не муж, - подтвердила 86-летняя писательница. - Именно он стал прототипом супруга Анжелики Жофрея де Пейрака". Голон предстоит переработать 13 томов о приключениях независимой и прекрасной Анжелики по 800 печатных страниц каждый. "Я начала от самых истоков, сейчас добавляю интересные факты и события, те части, которые были выброшены редакторами, и то, что присутствовало в рукописи, - рассказала писательница. - К примеру, в первый том добавлена история о том, что в детстве Анжелика была знакома с колдуньей, что очень повлияло на всю ее жизнь". По словам Голон, "если этого захочет Бог, через 5-6 лет выйдет последний, 14-ый том, и тогда читатели узнают о том, чем закончились приключения героини". Писательница отметила, что конкретного прототипа у Анжелики не было. "Это имя было очень распространено в 17 веке, - пояснила Голон. - Это некая женщина, которая могла бы жить в это время. Она - архетип, именно поэтому каждый из читателей Японии, Америки, Австралии и других стран находит в ней что-то свое". При этом, заметила писательница, популярность ее героини иногда играла с Голон злую шутку. "К примеру, в России вдруг появлялись произведения с названиями "Анжелика и казак" или "Анжелика в стране татар", которые я никогда не писала", - добавила она, а во Франции в 1990-х годах возникали писатели, которые объявляли себя наследниками Голон и говорили, что пишут продолжение. "Все это привело к тому, что некоторое время я жила в полной нищите, и тогда поняла, что все-таки во мне самой есть некоторые черты моей героини, я умею преодолевать трудности", - отметила писательница. Анн Голон призналась, что экранизация романов об Анжелике, где главную роль играла Мишель Мерсье, ее разочаровала. "Режиссерское видение главной героини мне не понравилось, это была красивая история, красивая актриса, но дух Анжелики не был сохранен, в ней не видно было глубины, они не могли допустить, что женщина может уметь думать", - отметила писательница. Она рассказала, что в ближайшие 2-3 года во Франции будет снят новый сериал о приключениях бедной аристократки, и она надеется, что это будет более удачная попытка. Анн Голон ждет в Москве насыщенная программа. "5 сентября Анн будет раздавать автографы на ВВЦ, где проходит книжная ярмарка, а вечером состоится презентации ее книги", - рассказали организаторы. На 6 сентября назначена еще одна встреча француженки с читателями. Источник - russianboston.com
Olga: Маркиза ангелов и ее семейство Анн Голон: “Я не стала бы писать об Анжелике, если бы не встретила своего мужа” История Анжелики в свое время покорила весь мир. Но мало кто знает, что одного из соавторов, Сержа Голона, на самом деле звали Всеволодом Голубиновым. И что он вовсе не был одним из авторов этих книг, а “всего лишь” явился прототипом главного героя. Почему? Об этом корреспонденту “МК” рассказали “мама” Анжелики, писательница Анн ГОЛОН, и ее реальная дочь Надин ГОЛУБИНОФФ. Спокойная, элегантная Анн неторопливо пьет кофе и с интересом наблюдает за прохожими: “Я уже была в России. 42 года назад, вместе с мужем, — вспоминает она. — Москва изменилась до неузнаваемости. Теперь это современный европейский мегаполис. Правда, ощущается какой-то неистребимый ваш, русский колорит”. Худенькая Надин, немного похожая на подростка-бунтаря, смотрит вокруг с воодушевлением. Она первый раз в России, на родине отца, о которой он так много ей рассказывал. — Я помню, как иногда вечерами отец учил нас, детей — а нас у родителей четверо, два сына и две дочки, — русским песням, — вспоминает Надин и вдруг вполголоса запевает “Волгу”… — Для меня очень важно оказаться в России. Вообще все русское ассоциируется у меня с каким-то душевным аристократизмом, настоящей культурой. — Вспоминаю, как в довоенном Париже все приезжие удивлялись осанке и лоску наших таксистов, — улыбается Анн. — Тогда многие русские эмигранты из самых именитых семей устраивались водителями — ведь только богатые умели водить машину. * * * С Сержем, своим будущим мужем, Анн познакомилась на краю света — в Африке. В 1947 году она решила круто изменить свою жизнь и уехать из Франции. Анн писала сценарии, которые были весьма востребованы кинематографом. Но интеллигентную девушку часто обманывали прожженные продюсеры, ее авторские права постоянно нарушались, и получала она сущие гроши. Анн решила уехать как можно дальше от этого мира и просто заниматься любимым делом — писать. Например, репортажи. Друзья дали ей координаты нескольких интересных людей, среди которых значился путешественник, геолог, химик и историк Всеволод Голубинов. — Первый раз я увидела мужа в Конго, — вспоминает Анн. — Он встречал меня у поезда, потом привез в свой дом. Он был такой милый, породистый, обаятельный. И лысый, как мой отец… Это была любовь с первого взгляда. — Папа рассказывал, что, когда он впервые увидел маму, то понял, что она станет для него всей жизнью. Или он должен умереть, — добавляет Надин. — И папа прыгнул в водопад Буэнза, куда аборигены бросали людей, которых хотели подвергнуть божьему суду: выплывет — значит, не виновен, погибнет — туда ему и дорога. Анн стояла на маленьком островке посредине грохочущей реки и с ужасом всматривалась в грохочущие струи водопада. — Мне казалось, там нельзя выжить, — говорит она. — Но Всеволод выплыл, да еще с белой орхидеей в зубах. Ему было 44 года. Мне — 26… Всеволод Сергеевич Голубинов родился в Бухаре. Вскоре его отца назначили послом в Иран. Детство прошло на Востоке, а в 14 лет родители отправили сына учиться в севастопольскую гимназию. То бишь в переломном 17-м… Мальчик приехал на родину и через несколько месяцев оказался в самом водовороте революционных событий. Чтобы воссоединиться с родными, ему пришлось проехать через весь юг России. В своих башмаках подросток спрятал золото, которое революционные массы еще не успели украсть из его родительского дома в Севастополе, и добытый с немалыми приключениями пистолет. Просился в белую армию, но дядя-адмирал запретил брать племянника. Паренька обрядили в одежду помощника кочегара и переправили во Францию, к родителям. В этой стране Всеволод стал самым молодым доктором наук. В 25, чтобы оплатить образование пяти своих братьев и сестер, уехал в Африку. Там, во французских колониях, он открывал и разрабатывал новые месторождения. Параллельно Голубинов изучал обычаи местных племен, писал картины и иногда — воспоминания под псевдонимом Серж Голон. Когда началась Вторая мировая, он по поручению генерала де Голля стал искать золото и алмазы, чтобы помочь освобождению и независимости Франции. * * * Анн в 18 лет выпустила первую книгу и с тех пор зарабатывала на жизнь исключительно своим пером. Была сценаристом, кинорежиссером, основала журнал France 47 (позднее France Magazine). Во время войны она в качестве репортера полстраны объехала на велосипеде с единственным оружием в кармане — с ручкой. В 44-м перевезла один из планов высадки союзников в Нормандии. Благодаря этому прямо перед появлением гестапо спаслись десятки людей из движения Сопротивления. — После встречи с Всеволодом наши бурные жизни слились в один поток, — говорит Анн. — Наша история любви была великолепна. Одни декорации чего стоят: караваны, дружественные и враждебные племена, проклятия колдунов, священные леса… — В ваших книгах много вещих снов, предсказаний. — Я верю в мистику. Во время войны и в Африке у меня было немало поводов убедиться, что что-то такое существует. По-моему, все интересуются загадочными явлениями, только многие стесняются это показывать. Поэтому моя Анжелика училась у колдуньи, а в XVII веке это было довольно опасным занятием. — Признайтесь, вы — Анжелика? — Нет, что вы! Я на многое реагировала бы совсем по-другому. Но я не стала бы писать об Анжелике, если бы не встретила своего мужа. Жоффрей очень на него похож. А мои дочки, пожалуй, немного сходны с Анжеликой характерами — они такие же неуступчивые. Вообще у маркизы ангелов нет прототипа. Это просто некая женщина, которая могла бы жить в то время. Тогда женщине очень непросто было быть независимой, но моя героиня старалась отстаивать свое право на свободу. — Как вы придумали свою прекрасную маркизу? — Летом 1952 года денег не было, муж курсировал между Парижем и Версалем, пытаясь найти работу, но геологи, даже самые лучшие, во Франции были не нужны. Незадолго до этого мы вместе с ним написали книгу о животных Африки, она имела некоторый успех, но заработанные средства быстро заканчивались, к тому же я ждала своего первенца. Тогда было очень мало литературы об этом веке, а мы как раз жили рядом с полузаброшенным Версалем. В его библиотеке мы с мужем нашли много интересных, никому не известных документов о том времени, о войне между Севером и Югом Франции, о бедном мелкопоместном роде де Сансе, о средиземноморской работорговле. Нам было безумно интересно исследовать эти архивы, мы чувствовали себя первооткрывателями. Я до сих пор больше всего люблю работать над исторической частью книги. — Мама до сих пор продолжает писать свою Анжелику, — Надин с нежностью смотрит на Анн. — Вернее, переписывает книгу заново. Что-то меняет в канве событий, восстанавливает части, выброшенные издателями. Например, первый роман теперь в 1,5 раза больше предыдущих версий. — Вы писали вдвоем с мужем? Это было сложно? — Нет, я писала одна. Но, когда издатели собирались печатать первую книгу об Анжелике, они потребовали, чтобы на обложке значилось мужское имя. “Читатель должен верить, что к написанию книги причастен мужчина. Его имя будет выглядеть серьезней”, — написали из издательства. В итоге во Франции роман был опубликован под именами Анн и Серж Голон. С тех пор псевдоним мужа сопровождал все книги, написанные об Анжелике, хотя ему это очень не нравилось. Он просто помогал мне разыскивать нужные исторические документы, консультировал там, где я писала о научных изысканиях графа де Пейрака. — В ваших книгах достаточно много любовных сцен… — Раньше мало говорили о любви, особенно о ее физической стороне. Я подумала — почему бы и нет? Мне было интересно показать любовь через счастливый брак, через полноту отношений между мужчиной и женщиной. — Люди, которые были очень религиозны, восприняли тогда, в середине 50-х, мамины книги в штыки, — вздыхает Надин. — Они стали предметом скандала во Франции, Италии. Католическая церковь заявила, что эту историю католики не должны читать. На мой взгляд, маму можно сравнить с революционером, который срывает с глаз людей шоры и показывает, что жить можно по-другому, более счастливо. — Анн, что такое для вас счастье? — Когда есть мысль, планы, когда работаю. Важно что-то делать. Вообще, насколько человек счастлив, зависит от него самого. Считаю, необходимо, чтобы в детстве родители дали ему почувствовать, что он любим, что он им нужен, — это основа для счастья всей последующей жизни. — Мне кажется, мама и папа обладали каким-то необыкновенным даром быть счастливыми, — добавляет дочь. — Когда в 1972-м папа внезапно умер от кровоизлияния в мозг, свет в глазах мамы потух. — Анн, с тех пор прошло более 35 лет, в вашей жизни появлялись какие-то значимые мужчины? — Я в этом плане не Анжелика. У меня семья, дети, мне не до мужчин. — Нравится ли вам ваша героиня в исполнении Мишель Мерсье? — Я не довольна фильмом. Дух Анжелики не был сохранен. Интересы кинокоманды часто не совпадают с видением автора. И это меня разочаровывает. Если в двух первых картинах поведение героев, сюжет еще более-менее похожи на мою книгу, потом все становится гораздо хуже. Видимо, создатели фильма не могли допустить, что красивая женщина может думать. Да, актриса, декорации великолепные. Но Мишель Мерсье не была Анжеликой в душе. Для нее это только роль. И она даже не сказала мне за нее спасибо. Робер Оссейн тоже не попал в точку. Знаю, что у него, как и у мужа, русские корни. Но мой Жоффрей совсем другой. — В ближайшие 2—3 года мы планируем начать съемки нового фильма о маркизе ангелов, — говорит Надин. — Надеюсь, в нем будут учтены все мамины пожелания. Хотя по поводу выбора актрисы у Анн нет каких-то предпочтений. Посмотрим, кого подберут продюсеры. — Какую книгу вы бы еще хотели написать? — С годами мне все больше кажется, что Анжелики вполне достаточно! — Надин, в детстве вы не ревновали маму к ее литературному детищу? — Мы, дети, Анжелику воспринимали как еще одного ребенка. Младший брат даже говорил: “Это хорошая девочка, она принесла нам много денег”. Но мы никогда не хотели быть на нее похожими. По крайней мере я — точно нет. Нам было интересно читать мамины книги. Да и мой сын любит повторять, что благодаря бабушкиным романам об Анжелике он научился читать и полюбил это занятие. — Анн, как вы успевали все совмещать — работу, семью, исторические изыскания? — Сейчас многие женщины так работают. Но в мое время, да с четырьмя детьми — это действительно было сложно. — У Анн два призвания, — улыбается Надин. — Первое — это писать, второе — быть мамой. У нее всегда находилось время для детей. С первого часа нашей жизни мама вела дневники для каждого из нас. До сих пор, например, мы с братьями и сестрой вспоминаем наше путешествие на Сицилию. Мы поднимались на вулкан, и для детей это было нелегкое занятие. Но мама все время рассказывала, и так интересно, что тягот дороги мы просто не замечали. Надо признать, нам очень повезло с родителями. Мы для них были партнерами, настоящими друзьями, а не объектом, который надо воспитывать. — Как вы выходили из семейных конфликтов? — Вот, пожалуй, о конфликтах я хотела бы написать книгу, — смеется Анн. — С мужем мы, правда, не ссорились. Мы всегда разговаривали, стремились найти общее решение. Что касается детей, считаю, родители должны пресекать их конфликты. Когда же ребята вырастают, нужно понимать, это уже взрослые мужчины и женщины, и, может быть, вы говорите с ними на разных языках. И к “трудностям перевода” надо относиться как к некоей неизбежности. Вообще меня в сложных жизненных ситуациях всегда спасает чувство юмора. Да еще, пожалуй, философский подход к жизни: все развивается, меняется. Важно только дождаться благоприятных перемен и действовать. — Как, по-вашему: ребенок уже рождается с определенным характером или все дело в воспитании? — Судите сами, — отвечает за маму Надин. — Воспитание у нас у всех было одинаковое, родители никого не выделяли в любимчики. Но люди выросли очень разные. Например, один брат не очень дружит с мамой. И нас всех это, конечно, сильно расстраивает. Я просто не представляю, как можно к ней так относиться. Но мама нас останавливает — он имеет право на все иметь свою точку зрения. Даже такую. Даже если это для нее очень больно. Все равно для мамы духовная свобода и самостоятельность детей важнее всего. — Анн, хоть изредка вы влияете на выбор своих выросших детей? — Нет, хотя… Надин, например, выбрала свой путь самостоятельно. А ее старшую сестру и младшего брата приходилось пинать. Иначе они, наверное, никогда бы не определились с профессией, со своим местом в жизни. Вообще, я считаю, что те, кто навязывает свою волю детям, внукам, просто сами не реализовались. Сделайте лучше сами то, о чем мечтаете, а детям предоставьте возможность жить своей жизнью. — В России бытует мнение, что внуков любят больше, чем детей. Вы тоже так считаете? — Нет, не сказала бы. Вообще, воспитание внуков — это дело родителей. Я, конечно, обожаю общаться с ними, но основным воспитанием, считаю, должны заниматься именно родители. К тому же мне многое надо успеть… — Анн, поделитесь секретом своей долгой творческой жизни. — Просто у меня есть призвание — писать. Я не могла бы заниматься ничем другим. И совершенно счастлива, когда пишу. Думаю, для того чтобы провести полную ревизию книг об Анжелике, мне понадобится лет еще пять-шесть. — Узнаю свою маму, — улыбается дочь. — Она, как и прежде, одержима своим творчеством и полна новых идей. При этом, заметьте, твердо стоит на ногах. Она никогда не утратит надежду и никогда не станет циничной. Иначе она не была бы автором “Анжелики”.
allitera: Olga Интересная статья, есть и новое. Спасибо.
Olga: allitera, да, не просто навязчивая реклама книги, а есть интересная информация о семье Анн Голон. Душевное интервью.
allitera: Olga пишет: да, не просто навязчивая реклама книги, а есть интересная информация о семье Анн Голон. Душевное интервью Согласна. А кто это написал?
Olga: allitera пишет: Согласна. А кто это написал? Текст нашла в сети, автор там указан не был. поэтому не знаю.
allitera: Olga пишет: Текст нашла в сети, автор там указан не был. поэтому не знаю. Стесняется. :)
Olga: allitera пишет: Стесняется. :) Скромность украшает человека. А интервью и правда приятное. :)
Foreigner: Я и не знала, что у Нади есть сын... Ольга, а какой сайт поместил статью? Может все-таки попытаться найти этого человека? Внушает доверие, мы бы могли подбросить ему/ей еще кой-какие идеи на будущее.
Olga: Foreigner пишет: Ольга, а какой сайт поместил статью? Надо посмотреть на сайте газеты МК. Вроде бы это оттуда.
Olga: Да, точно из газеты Московский комсомолец. http://www.mk.ru/blogs/MK/2008/10/31/society/378793/ Автор Светлана Плешакова.
Foreigner: Ольга, спасибо. Очень оперативно!
Olga: Foreigner пишет: Ольга, спасибо. Очень оперативно! Пожалуйста. :)
Сказка: На сайте Клуба семейного досуга опубликовали ответы Анн Голон на вопросы читателей.
Olga: Сказка, спасибо!
Doc: Сказка , спасибо огромное! Было очень интересно почитать
полная версия страницы